Шли бои - [63]

Немцы всеми силами старались накрыть нашу радиостанцию. И вот в один из дней немцы окружили дом, в котором она работала. Ольгу схватили во время очередного сеанса связи со штабом. Гестапо отправило Ольгу в Краков. Немцы забрали и хозяина дома — Михала Врубеля и двоих его дочерей школьного возраста — Розалию и Стефанию. (К счастью, осталась радиостанция в горах в партизанском отряде. Вела передачи Крыся — Ванда Янишевская.)

Как все это произошло? Вот что рассказывает в своих воспоминаниях Ольга:

«17 сентября 1944 года я, как и всегда, поднялась на чердак, чтобы связаться с Центром. Начала передавать радиограмму. Поглощенная делом, не слышала, как немцы окружили дом. Поняла все только тогда, когда меня схватили за волосы и к спине приставили ствол автомата. Потом меня за волосы стащили вниз. Внизу я увидела страшную сцену: в углу комнаты лежали лицом вниз с разведенными в стороны руками дочери хозяина — Ружа и Стефа. К их головам были приставлены стволы автоматов. В другом углу в той же позе лежал отец девочек.

Вокруг дома стояли солдаты с автоматами. По углам были установлены пулеметы. Мне приказали стать к стене, за которой находился капитан. Там было укрытие, которое мы с хозяином подготовили два дня назад. Михайлов слышал все. Я решила вести себя так, чтобы немцы поскорее ушли: хотелось спасти жизнь командиру. На все их вопросы отвечала смело.

От капитана меня отделяла всего-навсего стенка из досок, и я очень боялась, чтобы он чем-нибудь не выдал себя. На допросе, как это ни удивительно, мои ответы и ответы хозяина совпадали. Наконец обыск кончился, и нас повели. Все это время меня мучил вопрос: кто мог нас выдать? Желая дать знать капитану, что опасность миновала, я запела. Когда мы вышли на дорогу, я увидела пеленгаторы. Мне сразу стало легче: я поняла, что никто из моих друзей не совершил предательства. Всех нас посадили в машину. Хозяин держался очень хорошо, даже улыбался, а у девочек вид был растерянный. Я снова запела песенку из фильма «Актриса», вставляя в нее свои слова, в которых просила хозяина держаться мужественно и не выдавать капитана. Он понял меня. Мы все время обменивались взглядами. Потом меня пересадили в другую машину. И вот мы подъехали к краковской тюрьме на Монтелюпихе. Там я видела своих друзей в последний раз. Прежде чем увели хозяина и его дочек, мы молча, вопреки запрету немцев, простились друг с другом. Больше я их не видела».

Как я узнал позже, всех, за исключением Ольги, вывезли в Освенцим, в концентрационный лагерь. Врубель погиб там. До последних минут своей жизни он держался очень стойко. Ни единым словом не выдал товарищей. А таких, как он, крестьян-патриотов было много. Без их помощи нам пришлось бы туго.

Схватив Ольгу и обнаружив радиостанцию, гестаповцы не стали производить более тщательного обыска. Благодаря этому Березняк избежал ареста. Он спрятался в соломе и дождался, когда немцы уйдут.

Шаповалов обо всем этом написал в воспоминаниях скупыми словами, по-солдатски:

«Я радовался тому, что дела шли хорошо. Но моя радость оказалась преждевременной. Враг уже схватил нас за горло.

В воскресенье 17 марта 1944 года через связного я получил известие, что радиостанция накрыта, а Ольга во время передачи арестована.

Руководитель польского подполья в Кракове Михал Зайонц (наше командование знало его под псевдонимом Зайонц), человек смелый, рассудительный, с большим жизненным опытом, уже знает о постигшем нашу группу несчастье.

Во времена санации, да и теперь, он потерял много самоотверженных и смелых товарищей и без слов понимает мою боль.

От Зайонца узнал, что немцы ведут подготовку к возведению так называемого восточного оборонительного вала, который должен проходить в районе Кракова, Велички, Бохни и дальше. Обсуждаем с ним вопросы взаимодействия.

Березняк тем временем с помощью радиста Ивана Рудницкого, находившегося в отряде Тадека, установил связь с Центром. Штаб фронта сбросил нам новую радиостанцию. У нас снова надежная связь с Большой землей.

Усиливаем разведывательную деятельность, пользуясь помощью Зайонца и других. Добываем сведения о 317, 422, 217, 232-м и других пехотных батальонах противника, переброшенных в район Сандомира. Устанавливаем количество и расположение военных аэродромов врага в окрестностях Кракова.

Немцы приступили к сооружению вала. Тысячи польских граждан принудительно согнаны на рытье противотанковых рвов. Днем и ночью идет строительство железобетонных дотов. И все это делается для того, чтобы задержать победоносное шествие частей Красной Армии.

Нашему командованию нужны подробные сведения об укреплениях врага. Встречаясь с Зайонцем, прошу помочь снять квартиру в районе строительства дотов. Хочу работать на рытье окопов. Идем с ним в Модльничку. Квартиру он мне подыскал, и вот я уже работаю на строительстве оборонительных дотов. Устанавливаю их расположение и количество.

Больше здесь делать нечего. Еду в Тенчинек. Здесь, в оцепленном немцами лесу, по данным польских товарищей, находятся важные объекты. Вместе с ними устанавливаю, что там размещены крупные артиллерийские склады. Передаем сведения в штаб и ждем налета бомбардировщиков.