Шли бои - [54]

— Расскажи еще, как вы добрались до Сендоров.

— Из Бохни мы вышли на рассвете, — продолжила свой рассказ Ханка, — С Сендорами нам должна была помочь договориться фотография Петруся с его подписью. Адрес мы знали. Через несколько часов мы стояли на берегу Вислы. Ольга вдруг сказала: «Это, наверно, не Висла. Я думала, что она широкая, а она маленькая, узкая». Юзек вернулся в поле, чтобы сориентироваться, далеко ли еще до Халупок. У одного крестьянина он узнал, что нужно пройти еще несколько километров. Этот отрезок пути мы одолели с трудом. Проходили мимо людей, работавших в поле, но в разговор с ними не вступали. Наконец нам показалось, что мы у цели. Близился вечер, и нам не хотелось идти вслепую. Юзек переправился на противоположный берег. Мы с Ольгой долго ждали его возвращения. Вернулся он вместе с Франеком Сендором, братом Петра. Я обрадовалась, хотя и видела Франека первый раз. Мы показали ему фотографию. Он сразу узнал своего младшего брата. «Это он, — сказал обрадованный Франек. — Пошли домой, — предложил он, — мать, когда увидит фотографию Петра, страшно обрадуется. Она считает, что его нет в живых. Вот уже три года мы не получали от него вестей».

Сендорова поздоровалась с нами и сразу же попросила показать фотографию. Я заметил, что руки у нее дрожали. Она сказала: «Мой Петрусь, мой дорогой сын жив и помнит обо мне». Я рассказала ей о Петре. В тот же вечер Ольга вышла в эфир и доложила штабу об установлении связи с семьей Сендоров, — закончила свой рассказ Ханка.

Поля окутывались сумерками. Мы направились к Модльничке. Подошли к неприметному домику Выжгов. Я постучал. Меня встретили без удивления и, как всегда, тепло.

— Мы ждали вас, — признался Выжга. — Вы что-то давно не были у нас.

— Я не один, — сказал я, показав на своих спутниц.

— Ваши гости — наши гости, — ответил старик, с интересом глядя на Ольгу и Ханку.

— Эти женщины сбежали из эшелона, который шел в Германию, — объяснила Валя и, показав на Ольгу, добавила: — Она русская, мы вместе с ней прятались от гитлеровцев.

— Мы вас всех приютим под этой крышей, — сказала Выжгова и стала хлопотать на кухне.

Мы умылись, и хозяева провели нас в небольшую комнатку. Под каким-то предлогом я вышел с Ольгой во двор. Мы растянули в риге антенну. Ольга быстро собрала рацию и начала передачу. Я светил ей фонариком. Связь была установлена через несколько минут. Ольга сообщила, что Юзек истратил все имевшиеся деньги, связался с врагами, отказался от сотрудничества и грозится ликвидировать группу в Кракове.

«Что делать?» — отстукивала Ольга ключом зашифрованные слова донесения. Она сообщила также, что мы находимся в западной части Кракова, что вместе с ней Валя и я. Упомянула и об облаве в городе, и об убитых жандармах.

Лицо Ольги, склонившейся над рацией, изменилось до неузнаваемости. Она смотрела прямо перед собой в одну точку в ожидании ответа.

На ночь мы улеглись в риге на соломе. Все изрядно устали. Но я не сразу уснул. Лежал и думал, где бы понадежнее скрыть от вражеских глаз радисток и рацию. Все-таки мы находились не так уж далеко от Кракова. Немцы могли быстро обнаружить в эфире позывные новой радиостанции. Но где безопаснее для нас могла бы работать радистка? В Чернихуве, Рыбной, Кальварье, Жешотарах? На мой взгляд, для этой цели больше всего подходила Рыбна, точнее хутор Морги в Рыбной. Хутор лежал в стороне. Партизаны наши будут охранять Ольгу. Помогут ей и другие товарищи. Из Модльнички нужно было немедленно уходить. Слишком уж много здесь открытых полей, и Краков как на ладони…

Рано утром мы разделили между собой части радиоаппаратуры, попрощались с Выжгами и отправились в путь. Нам предстояло пройти больше двадцати километров. К моменту выхода из Халупок мы оставили позади уже сорок километров. Мы с Валей выбирали хорошо знакомые нам тропинки и полевые дороги. Для прикрытия использовали каждый лесок. Шли медленно, внимательно наблюдая за местностью. Ханка дорогой рассказывала нам о советских партизанах.

Через несколько часов мы были на месте. В дороге я договорился с девушками, что никто, кроме старого Фелюся и Игнация Тарговского, не должен знать о радиостанции.

Приблизились к строениям. Старый Фелюсь сразу увидел нас. Ему не пришлось долго объяснять.

— Девчата будут у нас как дома, — заверил меня старик.

Тарговский обещал нам помочь. Было решено, что наблюдением за местностью займутся Метек Коник, Станислав Вненцек (Казек) и Янек Касперкевич. Мне оставалось еще уведомить командование округа о последних событиях. Я послал Павлику и Ксенжарчику донесение.

Теперь радиостанция находилась в надежном месте, и ничто не мешало начать выполнение задания советского командования. В одной из передач Ольга сообщила о сотрудничестве с членами Польской рабочей партии, о своем местонахождении.

Ровно в полдень

Вторая половина июня 1944 года выдалась солнечная. Перед уходом из Моргов в Краков я договорился с Ольгой о дальнейшем сотрудничестве. Было очень важно установить наблюдение за передвижением немецких войск, транспортов с боевой техникой и живой силой на автомобильных и железных дорогах, определить немецкие позиции. Для выполнения этого задания требовалось создать сеть информаторов и подготовить для ведения разведки по меньшей мере человек двадцать. Однако самое неотложное дело состояло в необходимости ликвидировать опасность со стороны Юзека. Теперь уже не оставалось сомнений, что он хотел выдать Ольгу и Ханку гестапо. Чижи, у которых продолжал жить этот предатель, каждую минуту ждали ареста. Юзек не переставал угрожать им и давал понять, что хочет ликвидировать Ольгу. За эту гнусность он рассчитывал получить вознаграждение. Но он не знал главного — девушек с радиостанцией в Халупках уже не было.