Шли бои - [40]

Беседа началась. Как выяснилось, мне предстояло организовать переход этих двоих товарищей через чехословацкую границу. Но это было еще не все. Вместе с ними нужно было перебросить к месту назначения приемо-передающие радиоаппараты, которые они оставили у доверенных людей в лесах около Островца-Свентокшиского. Но вначале их следовало привезти в Краков. Отсюда начинался второй этап пути — к границе. Я стал думать, как лучше переправить радиостанцию. В разобранном виде она помещалась в трех больших портфелях. Перевезти их можно было по железной дороге. Правда, это было связано с большим риском: в пути и на станции гитлеровцы устраивали бесконечные проверки. Но иного выхода не было. Теперь следовало умело подобрать людей, готовых к самому худшему и в то же время не выделяющихся в толпе пассажиров.

После долгих раздумий я послал за Янеком Шумецем. Он больше чем кто-либо другой отвечал нашим требованиям. Когда я рассказал ему о предстоящем деле, он, как и обычно, не колеблясь ни минуты, выразил готовность ехать.

Я сидел за столом с Юзефом и Федей. Мы обсуждали план выполнения задания. Как связаться с членами Польской рабочей партией в Келецком воеводстве, которые прятали аппаратуру — нам сообщили. План местности мы получили. Оставалось подобрать еще одного человека в помощь Янеку.

— Думаю, — сказал Янек, — что со мной должна ехать женщина. Лучше всего Валя.

Я позвал Валю и рассказал ей о нашем плане.

— Трудное задание, — промолвила она, — но, конечно, я поеду с Янеком.

Настало время отправляться в путь. Мы снабдили Янека и Валю всем необходимым. Дали последние наставления. Вернуться они должны были через два дня. Из осторожности нашу явку пришлось перенести к Солтыкам на улицу Скавиньскую. Я много говорил с Юзефом и Федей. Они рассказали мне, как очутились в таком положении.

Когда их самолет пересек линию фронта и оказался над польской территорией, его неожиданно атаковали фашистские истребители. Три «мессершмитта», поочередно пикируя, поливали его огнем. Советский летчик делал все, чтобы оторваться от них, — взмывал вверх, переходил на бреющий полет, — но все было напрасно. Несколько пуль пробили фюзеляж. Беспрерывно маневрируя, советский самолет лишь изредка отвечал бешено атакующим немцам пулеметными очередями. Юзефу и Феде пришлось прыгать с парашютами в районе Келецких лесов. Здесь они наладили связь с местными жителями. Их укрывали, кормили. Прошли сутки.

— Где теперь могут быть Янек и Валя? — то и дело спрашивал Юзеф.

— По моим расчетам, они уже собираются в обратный путь. Это смелые ребята. Оснований для тревог пока нет, — успокаивал я новых друзей, а заодно и себя самого. Но мыслями мы были в келецкой деревне.

— Федя, расскажи что-нибудь о партизанах, — попросил я, чтобы как-то убить время.

Федя задумался, сел на диван, закурил.

— Было это под Курском, — начал он. — В деревню приехало несколько десятков грузовиков с солдатами. Длинной вереницей растянулись они вдоль дороги. Немецкие солдаты были спокойны. Разошлись по домам отдыхать. И конечно, не обращали никакого внимания на ребятишек, которое играли возле машин. А ребятишек наши научили потихоньку достать из двигателей запальные свечи и припрятать их. Мальчишки сделали это.

Федя затянулся, минуту помолчал, потом продолжил свой рассказ:

— А через несколько часов по застигнутым врасплох немцам ударили партизаны и местные жители. Бой был не на жизнь, а на смерть. В нем приняли участие и молодые, и старики. Те, у кого не было оружия, нападали на солдат с топорами и вилами. Немцы бросились к машинам, но стронуть их с места так и не смогли.

Час возвращения Янека и Вали приближался. Теперь мы считали каждую минуту.

Поднялись мы спозаранку. Клара, жена Солтыка, подала завтрак. Федя и Юзеф до еды не дотронулись. Выпили по стакану кофе и схватились за папиросы. То и дело смотрели на часы. Если поезд не опоздал, Янек и Валя должны уже подъезжать к Кракову.

Кто-то постучал в дверь. И через минуту до нас донеслись слова, которые заставили нас волноваться еще сильнее:

— Весь район Подгуже оцеплен немецкими жандармами и полицией. Проход по мосту закрыт.

Сведения оказались правильными. Движение из Кракова до Подгуже было перекрыто. Ходили только трамваи. На правой стороне моста Костюшко стояла группа немецких солдат. Посередине проезжей части красовался станковый пулемет. Янек и Валя должны были прибыть с аппаратурой на подгурскую явку. Они вполне могли напороться на немцев. «Подгуже, — район большой, — думал я. — И конечно, облава продлится долго. Наши высадятся на Главном вокзале, может быть, проедут еще остановку до Плашува и оттуда трамваем до Подгуже к дому Хаберкевичей».

Случайно я взглянул на сынишку Солтыков Метека, и в голове возник план. Я подозвал мальчика к себе, положил руку ему на плечо и сказал:

— Слушай меня внимательно, Метек. Беги по мосту Костюшко к Хаберкевичам и скажи им, чтобы позаботились о Янеке и Вале. С вокзала они поедут трамваем. Пусть старая Хаберкевич предупредит их, чтобы ехали до конечной остановки. Понимаешь? — Мальчик кивнул. — Если тебя остановят немцы, заплачь и скажи, что бежишь за хлебом. Понял?