Школа ведьмовства №13. Сладкий запах проклятия - [11]
— А как я пойму, что все получилось? Что весточка дошла до адресата? — закусила губу и вцепилась пальцами в сиденье стула, на котором сидела.
За окном уже давно царила ночь. Яркая, потрясающе красивая, с темным глубоким небом, усыпанным бесчисленным количеством звезд. Будто какая-то неряшливая любительница блесток рассыпала по небу весь свой огромный запас. И среди этой переливающейся пыльцы висела круглая луна, чей яркий холодный свет хорошо освещал все вокруг. Пока шла из своего нового временного дома, вздрагивая и прислушиваясь к шорохам, шелесту листьев, скрипу, доносящемуся то тут, то там, вглядывалась в завораживающее небо. И первой моей эмоцией стало возмущение, которое затопило с ног до головы.
«Как же так?! — подумала я и остановилась, запрокинув голову к небу, — ведь луна-то полная!»
Она и казалась такой. Я разглядывала лик ночной красавицы, медленно перебирая ногами. Удивительно, но ориентировалась в темноте незнакомого места так, словно всю свою жизнь провела здесь. Тропинка стелилась под ногами, даже не думая, увиливать от меня, пока я таращилась на светлый диск. А потом я увидела, разглядела, почувствовала, что никто не пытался меня обмануть. Полнолуние закончилось. С неба на меня глядела круглая, но все же не полная луна. Словно кто-то снял с одного ее бока тонкий слой, стружку, лишив права называться полной.
Печально вздохнула, вбежала по ступенькам и отправилась на встречу, которую с нетерпением ждала остаток дня. А теперь сидела на жестком стуле перед открытым окном, освещаемая лунным светом.
— Ты поймешь, Милана, не сомневайся, — уверенность сквозила в каждом звуке, исходящем от Ядвиги Петровны, да только от меня она, эта уверенность, которой сейчас отчаянно мне недоставало, отражалась, как солнечные лучи от искристого снега в морозный день. — Ты готова?
Женщина приблизилась. Меня окутал легкий цветочно-фруктовый аромат, принеся толику расслабления и успокоения. На плечи легли странно-тяжелые горячие руки, пригвоздив к стулу.
— Бояться не надо. Слушай сердце, что так тревожится за родную кровь, оно приведет тебя.
— Хорошо, — кивнула, шумно выдохнула, медленно вдохнула и прикрыла глаза.
Обжигающе горячее прикосновение руки директора заставило вздрогнуть. Вторая рука легла на грудь туда, где отчаянно билось сердце.
— Слушай сердце, девочка, да душой к маме стремись.
Это легко. Все мое существо сейчас только к ней и стремилось. Успокоить, уберечь от переживаний, увидеться…
Постаралась успокоиться. К сердцу прислушиваться не пришлось, оно стучало так громко и отчаянно, будто выпрыгнуть из груди пыталось.
Тихий шепот Ядвиги Петровны наполнил темный кабинет.
Лунная дорога, что под ноги стелется,
Душе путь осветит, если сердце мается
От тревог, от забот за кровь родную, мирами разделенную.
Встреча желанная надеждой полнится,
Теплотой наполнит и душу, что пустует.
Кровь родная на зов откликнется,
Закружит, завьюжит, да на встречу ринется,
Разговор недолгий, да слова нужные
На язык лягут, в сердцах успокоением отзовутся.
Снова и снова она речитативом повторяла заговор. Тихо и уверенно. И сердце мое на ее слова отзывалось. Стук его с каждым словом был сильнее и громче. Нарастал, усиливался так, что вскоре я и вовсе перестала слышать голос ведьмы. Только грохот, который заполнил все. А потом все затихло. Сердце словно остановилось, а я внезапно почувствовала свободу. Такую, какую, наверное, при свободном падении ощущают. От страха глаза распахнула. И кабинета вокруг уже не было. Лишь знакомая тропа. Ликование затопило. Получилось! Все получилось! Дернулась вперед, но ни шагу сделать не смогла. Беспомощно потянулась рукой вперед и чуть было не закричала.
Рука была прозрачная. Я бестелесным духом висела на середине тропы. Словно сама из того самого лунного света соткана была. Страх затопил, сердце отбивало бы дробь, наверняка, если бы было со мной.
— Мам, — беззвучно позвала, с трудом совладав с паникой. Попыталась закричать, но бесполезно.
Что там говорила ведьма? Душой звать? Сердце слушать? А как же его слушать, если и сердца-то не чувствуешь? Отчаяние чуть было не взяло верх, но я отмела его. Пока стою здесь, пока есть шанс встретиться с мамой, буду до исступления продолжать звать. Пусть и молча, беззвучно, но всей душой желая этой встречи. И я звала. Раз за разом отправляла зов в пустоту, думала о маме и звала, звала, звала… Пока по тропе не поплыл уже знакомый туман, который в прошлый раз бабушкиным голосом шептал «прости».
Туман заклубился, пополз вверх, словно на расстоянии пары шагов от меня возникла невидимая стена. А я, затаив дыхание, следила за происходящим. Секунды длились тягуче медленно. Туман лениво переваливался, клубился, словно нехотя наползал на незримую преграду, а потом в одно мгновение схлынул. Резко опал, сорвался вниз, как воды бурной реки срываются со скал водопадами. Там, на месте, где еще секунду назад властвовало серое марево, стояла мама. Живая, немного бледная, с запавшими от беспокойства и усталости глазами. Они сверкали даже в царившем полумраке, словно на их дне таились непролитые слезы. Мама вздрогнула, огляделась, нахмурилась, слегка сморщив нос и сузив глаза. Так привычно. Такая обычная ее реакция на что-то странное, непонятное, необычное. Эта реакция отозвалась в душе радостным волнением, ликованием и тоской. Беспокойством и сомнениями, которые острыми пиками раздирали душу.
Погадала с подругами на святки! Так погадала на суженого, что оказалась посреди незнакомого зала, заполненного мужчинами. И пережила бы, наверное. Но мужчины говорят на незнакомом языке. А мир, в который попала, совершенно не похож на привычный. Еще и магический. А тут и пророчество на меня свалилось, и чтобы оно исполнилось, мне нужно найти своего суженого. И все было бы просто, если бы на роль суженого не претендовали пятеро мужчин. Пятеро инкубов. Не простых, бракованных, которым до меня дела нет. Да к тому же меня постоянно кто-то пытается убить.
Лиля — сирота, попав в незнакомый мир, оказалась в магической академии, где ей предстоит обучаться в течении пяти лет, и другого выбора у неё не осталось. Её ждёт знакомство с неугомонными ведьмочками, надменными драконами, симпатичными оборотнями и даже феем. Да-да, именно с феем, а не с феей. Учебные будни, строгий тренер, проказы, любовь, надежда на встречу с родителями и неизвестный злодей ожидают девушку, а также знакомство с Бабой Ягой, Змеем Горынычем и Кощеем.
Они встретились тихим зимним вечером. Такие разные и такие одинаковые. Сомнения и неуверенность в правильности могли бы им помешать, но они не устояли под натиском сильных, искренних чувств. Это была их сказка. Сказка на двоих… Сказка с печальным концом. Сможет ли он начать свою жизнь заново? Сможет ли жить без души?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Отказаться от опасной правды и вернуться к своей пустой и спокойной жизни или дойти до конца, измениться и найти свой собственный путь — перед таким выбором оказался гражданин Винсент Кейл после того, как в своё противостояние его втянули Скрижали — люди, разыскивающие психоконструкторов, способных менять реальность силой мысли.
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.