Школа творческого чтения - [11]

Шрифт
Интервал

Влияние персонажей на читателя объясняется и тем, что все они – положительные и отрицательные – созданы писателями, облагорожены их умом, осердечены их сердцем, одухотворены их фантазией. Художнику дано острее ощущать красоту или безобразие человека и передать это людям. Показывая вереницу разных типов, он негласно интерпретирует их поведение в соответствии с гуманными нормами человеческого общежития, побуждает читателя делать самостоятельный вывод. И в зависимости от масштаба личности автора, его таланта, глубины проникновения в характер человека, герой или потрясает читателя, или оставляет его равнодушным. Правда, бывают случаи, когда читатель противится позиции автора, или просто не чувствует ее, и тогда старуху из пушкинской сказки о рыбаке и рыбке принимает за положительного персонажа, умеющего достигать своей цели, а старика – за глупого человека, не умеющего воспользоваться удачей.

В этой связи важно понимать роль отрицательных персонажей. Многие считают, что они не нужны, ибо читатель, особенно ребенок, станет им подражать. Однако, как ни парадоксально, но они, если созданы большим талантом, действуют положительно. Это диалектическое преобразование происходит в голове читателя: ведь он не пассивно воспринимает персонаж как некую данность, он внутренне протестует против нарушителей законов нравственности. Неприятие им отрицательного персонажа и определяет итоговый, положительный эффект чтения. Изучая функцию литературных персонажей в историческом процессе, академик Ф.Нечкина пришла к выводу, что отрицательные персонажи великих произведений содействуют созданию общественного идеала – высокого образа честного, справедливого, щедрого, подлинно гуманного человека. Никто, по ее мнению, так не боролся с клеветниками, так не разоблачал лицемеров, так не сокрушал стяжателей, как отрицательные образы. И в этом их великое предназначение. Если коснуться детской литературы и читателя-ребенка, то «нелюбимые» герои, такие как Карабас Барабас, Бармалей, Кащей Бессмертный, Сеньор Помидор и другие, тем и действуют положительно, что их не любят, что их отторгают дети. Великий французский сказочник Шарль Перро говорил когда-то: «Как бы ни были причудливы и фантастичны различные эпизоды сказок, несомненно, все они возбуждают в детях желание походить на тех, которые достигают счастья, и вместе с тем боязнь навлечь на себя несчастья, какие настигают злых за их пороки».

И еще одно качество уникально в герое: время не властно над ним. Сколько бы лет ни прошло с момента его создания писателем, он остается неизменным. И перечитывая произведение в разные периоды жизни, мы встречаемся все с тем же героем, с каким расстались при последнем чтении, видим его в тех же жизненных проявлениях, и в тех же обстоятельствах, в каких поставил его автор изначально. Меняется лишь наше отношение к нему, а не он сам. И как бы нам ни хотелось при перечитывании, чтобы Петя Ростов не погиб, чтобы русалочка и принц не расстались, все тщетно. Судьба их неизменна. Читали ли наши бабушки и будут ли читать наши внуки трагедию Шекспира «Ромео и Джульетта», герои ее не оживут, и боль за погубленные жизни влюбленных молодых людей будет соединять разные поколения, станет общей болью человечества. Но это может произойти только при одном условии – пока книгу читают и пока люди способны при чтении переживать судьбу литературных героев, как свою.

Литературные герои осуществляют связь между людьми как в рамках одного, так и многих поколений. Эта связь происходит за счет того, что многие их имена становятся нарицательными. С ними сравнивают живых, и их самих сравнивают друг с другом. Из них складываются референтные группы, чьи ценности и поведение читатели полностью разделяют. Не случайно можно услышать от детей выражения: добрый, как доктор Айболит, преданный, как Герда, сладкоежка, как Карлсон. Злую женщину сравнивают с бабой Ягой, красивую – с Золушкой и т.д. Литературные герои, особо затронувшие сердца, входят в субкультуру детства, о них говорят, их обсуждают. Таким знаковым героем для подростков стал в последнее время обладающий волшебной силой маленький мальчик Гарри Поттер, созданный английской писательницей Джоан Ролинг. В него играют, его копируют. Было время, когда в жизнь наших подростков активно вошла Лена Бессольцева, неизменным другом для младших школьников остается до сих пор Карлсон, живущий на крыше.

Беседуя с детьми о героях конкретного литературного произведения, взрослые часто их спрашивают: понравились ли они, кто из них вызвал симпатию или антипатию, чья судьба их больше всего взволновала. При изучении читателя распространенным является вопрос: кто твои любимые герои. И это не праздное любопытство. Восприятие ребенком литературных героев, предпочтение или отторжение – важнейший показатель восприятия им окружающего мира и людей. Любимые или нелюбимые герои – это ключ к пониманию проблем ребенка, своеобразный индикатор восприятия им человеческих ценностей.

В канун нового тысячелетия на кафедре детской литературы СПбГУКИ было проведено в отдельных петербургских классах и библиотеках зондирование, нацеленное на выявление роли литературных героев в развитии личности младших школьников. На вопрос: «Каких литературных персонажей вы знаете», в общей сложности было названо около ста имен. Если представить социограмму результатов в виде трех окружностей, входящих друг в друга, и поместить в центральный наиболее популярных героев, то там окажутся Буратино, Чипполино, Карлсон, Вини-Пух, Дюймовочка, Незнайка, доктор Айболит, Герда. Их назвали большинство читателей. В среднем круге заняли место Робинзон Крузо, Белоснежка, капитан Врунгель, Пеппи – Длинный Чулок, Мери Поппинс, Маугли, Дядя Федор, Чебурашка, кот Леопольд. Их имена школьники называли реже. В последнем круге расположились герои, получившие единичные упоминания: Алиса в стране чудес, Рони – дочь разбойника, Русалочка, Мюнхгаузен, Мио, мой Мио, Джельсомино и другие.


Рекомендуем почитать
Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Китай: версия 2.0. Разрушение легенды

Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.