Школа творческого чтения - [12]
Осведомленность в мире персонажей детской литературы сама по себе еще не показатель развития читателя. Многие из названных героев литературы стали героями фильмов, и ребенок их может знать, не читая книг. Главное не в том, чтобы назвать имя героя. А в том, что значит оно для ребенка, в какую систему ценностей входит, о чем заставляет задуматься, как живет в его творческом сознании. На эти вопросы и пыталось ответить исследование.
Оказалось, что литературный герой воспринимается ребенком чаще всего как носитель одной, иногда двух-трех, не более черт характера. Многогранность характера становится очевидной только при опросе большого числа детей. Особенно она остается незамеченной детьми у героев второго плана. Например, выяснилось, что Пьеро – герой повести А.Толстого «Приключения Буратино» не только грустный, каким его увидело большинство детей, но и поэтичный, иногда трусливый, иногда смелый, добрый, музыкальный, скучный, влюбленный, чистый, дружелюбный, умный, правдивый, плакса, смешной, скромный, красивый, нервный. Многогранность человеческого характера, в которой убедились сами дети, создавая коллективно его портрет – психологическое открытие младших школьников. Если обратить на это внимание детей, то они без труда находят сложность и противоречивость многих литературных персонажей. Нахождение в характере персонажа, на первый взгляд кажущегося одноцветным, множества черт – один из признаков читательского таланта. Говоря с детьми об этом качестве чтения, я обычно привожу пример прочтения драматургом И.Вишневской характера Д’Артаньяна. Для многих он просто храбрый, как и его друзья. А для нее: неунывающий, верный законам чести, сверкающий юмором, надежный товарищ, человек деятельного поступка, не жалующийся на свою судьбу, сам прокладывающий себе дорогу от безвестности к славе, не знающий разрыва между долгом и чувством, дающий больше, чем получающий, готовый разить протекционизм, жестокость и несправедливость, вобравший в себя черты Сирано де Бержерака, Тома Сойера, Тиля Уленшпигеля и пылкого Чацкого. И это все – лишь часть из набора черт героя, составляющего его цельный образ, замеченная и названная талантливым читателем.
Другая особенность восприятия литературных героев детьми, связанная с первой, состоит в том, что им трудно удается разграничить индивидуальности персонажей. Ведь характеры не только многосторонни, но и разнообразны. Например, Карабас Барабас и Дуремар – оба отрицательные персонажи, оба злые. Но чем один отличается от другого? Одинаковы ли они по характеру? О чем говорит такая деталь: Карабас Барабас смеется «ха-ха», а Дуремар – «хи-хи»? Как проявляется своеобразие характеров во внешности героев? Обсуждая эти вопросы с детьми, взрослый на примере этих двух и других персонажей показывает детям, как в реальной жизни, так и в литературе, нет двух персонажей абсолютно схожих между собой. У каждого своя индивидуальность. Как говорил Пушкин: у всякого своя охота, своя любимая забота. Чем выше художественный уровень произведения, тем более дифференцированы характеры. Взять, например, «Приключения Незнайки и его друзей». Там десятки персонажей. Все они маленькие человечки. Но разве спутаешь Незнайку со Знайкой, или Винтика с Пилюлькиным. Читая эту повесть, ребенок попадает в хоровод разных героев, каждый из которых самобытен и индивидуален. Литературные персонажи в данном случае побуждают детей более пристально посмотреть друг на друга и окружающих людей, примечать в каждом неповторимые черты. Вымышленные герои оказываются способными открывать в реальных людях то, что раньше в них читателем не замечалось. Вот характерное воспоминание Горького: «Мой дед был жесток и скуп, но я не видел, не понимал его так хорошо, как увидел и понял, прочитав роман Бальзака «Евгения Гранде». Отец Евгении, старик Гранде, тоже скуп, жесток и вообще похож на деда моего, но он – глупее и не так интересен, как мой дед. От сравнения с французом русский старик, не любимый мной, выиграл, вырос. Это не заставило изменить мое отношение к деду, но это было большим открытием – книга обладает способностью доказывать мне о человеке то, чего я не вижу, не знаю в нем». Близок по смыслу к признанию Горького и отзыв современного подростка: «Отличать хороших людей от плохих меня научил Диккенс. В его героях есть какая-то снисходительность к недостаткам других. Может быть он просто допускает и любит зло? Нет, его герои зла не допустят, они допустят лишь слабость, которая не закроет от них хороших качеств в человеке. Вот, например, человек раздражителен, брюзглив. Разве с таким приятно? Но посмотри ему в душу! Сколько он пережил, сколько передумал! О! Простите его слабость за его прекрасную душу, скрытую под маской вечного недовольства». В данном случае литературные герои выполняют роль индикатора, помогающего читателю проявить истинное лицо человека. Показателен в этом рассказ М.Имбрагимбекова «Прощай, Миледи». В нем говорится, как подростки одного двора, увидев новенькую девочку, поселившуюся в их доме, и поразившись ее красотой, назвали ее для себя Констанцией: так она была похожа на героиню Дюма. Но, познакомившись с ней поближе, они увидели, как жестока эта девочка, как мстительна, как бессердечна. В конце рассказа, когда семья девочки покидала дом, ребята, вместо того, чтобы сказать «Прощай, Констанция», мысленно говорили: «Прощай, Миледи». Теперь уже имя злой героини олицетворяло не внешность девочки, а ее сущность.
Вниманию читателей предлагается первое в своём роде фундаментальное исследование культуры народных дуэлей. Опираясь на богатейший фактологический материал, автор рассматривает традиции поединков на ножах в странах Европы и Америки, окружавшие эти дуэли ритуалы и кодексы чести. Читатель узнает, какое отношение к дуэлям на ножах имеют танго, фламенко и музыка фаду, как финский нож — легендарная «финка» попал в Россию, а также кто и когда создал ему леденящую душу репутацию, как получил свои шрамы Аль Капоне, почему дело Джека Потрошителя вызвало такой резонанс и многое, многое другое.
Книга посвящена исследованию семейных проблем современной Японии. Большое внимание уделяется общей характеристике перемен в семейном быту японцев. Подробно анализируются практика помолвок, условия вступления в брак, а также взаимоотношения мужей и жен в японских семьях. Существенное место в книге занимают проблемы, связанные с воспитанием и образованием детей и духовным разрывом между родителями и детьми, который все более заметно ощущается в современной Японии. Рассматриваются тенденции во взаимоотношениях японцев с престарелыми родителями, с родственниками и соседями.
В монографии изучается культура как смыслополагание человека. Выделяются основные категории — самоосновы этого смыслополагания, которые позволяют увидеть своеобразный и неповторимый мир русского средневекового человека. Книга рассчитана на историков-профессионалов, студентов старших курсов гуманитарных факультетов институтов и университетов, а также на учителей средних специальных заведений и всех, кто специально интересуется культурным прошлым нашей Родины.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.
«Палли-палли» переводится с корейского как «Быстро-быстро» или «Давай-давай!», «Поторапливайся!», «Не тормози!», «Come on!». Жители Южной Кореи не только самые активные охотники за трендами, при этом они еще умеют по-настоящему наслаждаться жизнью: получая удовольствие от еды, восхищаясь красотой и… относясь ко всему с иронией. И еще Корея находится в топе стран с самой высокой продолжительностью жизни. Одним словом, у этих ребят, полных бодрости духа и поразительных традиций, есть чему поучиться. Психолог Лилия Илюшина, которая прожила в Южной Корее не один год, не только описывает особенности корейского характера, но и предлагает читателю использовать полезный опыт на практике.