* * *
Тридцать первое мая. Ждать завтрашний день я не стал. Мои соглядатаи уже доложили, что первожрецы и Черных в Трансильвании. Этот поганый род занимался тем, что продавал людей демонам, о чём все знали, но молчали. И не сотнями. Счет шел на куда большую цифру. Спасибо Акакию Солнышку. Подсуетился и разузнал всё для меня.
Покинуть школу удалось без проблем. Директор меня отпустил – зная, что случилось с бабушкой. Пришлось лишь объясниться с друзьями. Рассказать им и выслушать слова утешения. Перенёсся я на Калинов мост.
В пекле всё было по-прежнему. Кипела смола, со всех сторон дул раскалённый воздух, а в небесах летали костяные птеродактили, выискивающие свою жертву. Достав из кармана фотографию места, где был подписан тот договор с владыкой пекла, я запомнил его изображение и пошел вперёд, представляя его в уме. Картинка перед глазами смазалась, и я стоял за много миль от Лукоморья, вдыхая аромат протухших яиц. Сила преисподней всё здесь отравила. Не растёт ни трава, ни деревья. Не живут никакие звери.
Повсюду были загоны, полные людей. Черных не делали различий между мужчинами и женщинами, молодыми и старыми. Эти люди нужны не для работы. Их души будут вырваны, а тела сброшены в реку Смородину. Ко мне бежали от ближайших клеток маги их гвардии.
Время разговоров прошло, зло отмахнулся я от них, отбросив волной воздуха на приличное расстояние.
«А ещё лучше Радогост, – рассмеялась над словами сестрёнки Елена, щёлкнув ту по носу. – Внук самого Солнца и правнук бога Рода. Прародителя, что повелевает всем сущим. Он всемогущ и существует повсюду, не имея ни начала, ни конца. Его правнук, говорят, силён, как никто. С такой роднёй только горы воротить!» – вспомнил я слова, что передал мне Лапоть из разговора сестёр. Елена была права, шел я мимо загонов к центру лагеря, раскидывая гвардию Черных как щенят.
Сила, которую я прятал уже несколько лет, желала вырваться наружу. Земля под моими ногами проседала и шла трещинами. Мне перестали быть нужны заговоры, руны и заклятья. Мысль и желание. Ничего больше, разгорались мои глаза первозданным светом, пугая как людей, так и магов.
Больше мне дорогу не преграждали… Я дошёл до накрытого стола, за которым сидели первожрецы и щёголь в чёрном костюме. И не скажешь, что этот человек владыка пекла.
Они повернули головы в мою сторону, удивились, пытаясь что-то сказать, но слушать их я не желал, перекинулся свет из моих глаз на моё тело. Кожа на мне стала лопаться. Пошла кровь, сжал я губы, терпя боль, пока демон и остальные пытались меня остановить. Их заклятья просто соскальзывали, не причиняя мне никакого вреда.
– Внук Солнца, – сказал я и вспыхнул сверхновой. Осязаемая волна света прошла по всем окрестностям. Её вал становился всё выше и выше, уходя за горизонт. Индия, Китай, Мексика – сгорали вампиры по всему миру в страшных муках.
От первожрецов и владыки пекла не осталось ничего, лишь тень, что впечаталась в скалу за их спинами… Поднялся я с колен, страшно хрипя и захлёбываясь кровью. Смертное тело не способно в полной мере выдержать такую силищу. Я перенёсся домой, под опеку Кузи, – он меня выходит. И потерял сознание.
* * *
– Ты почувствовала? – спросила женщину рядом дряхлая бабка, стоящая рядом с котлом и помешивающая отвратно выглядящее варево в нём. Та кивнула, сплюнув скопившийся яд во рту.
– Почувствовала, Яга, почувствовала, – прижала руку к сердцу Пандора. Её взгляд был безумен. Того и гляди набросится на первого встречного.
Костяная нога бабки топнула о пол, и в их избу зашёл леший.
– Позови сюда Моргану, – отдала она приказ, прогнав его.
– Думаешь, это угрожает нашему плану?
– Тот, кто убил первожрецов Ярило, Лады, Зимуна и Квасура, угрожает.
Взбурлило зелье в котле, похожее на грязь, и бабка поспешила опустить в него следующий ингредиент – протухшую кисть мертвеца. – Откуда на Руси взялся волшебник такой силы, мне интересно? – повис вопрос в воздухе.
Пандора не призналась, что в тот миг, когда были убиты жрецы, из неё потянул силу последний оставшийся в живых родственник. Как бы она ни ненавидела фамилию Ворожейкиных, но он всё-таки её крови.
Я сидел на берегу чёрного как ночь озера и игрался со щупальцами гигантского гриба, когда…
– Ай! – Поднял я каменную табличку, что долбанула меня по голове, и хотел уже со злости выкинуть её в кофейное озеро, даже замахнулся, но потом передумал, решив прочитать, что там написано: «Князю Андрею Ворожейкину, ученику 2 «И» класса школы Лукоморья. Руководство школы желает вам всех благ и сообщает, что вы назначены старостой. Просим вас ознакомиться со своими правами и обязанностями до первого сентября. С уважением, Г. И. Муромец».
Сплюнув и всё-таки выкинув чёртову табличку, которую подхватил Митька, разломав на куски и сожрав, я потёр шишку на голове и достал из сумки растрескавшуюся от времени книгу, открыв её на первой странице: «…а смерть моя в яйце, что в утке, что в зайце, что в…»
– Я верну тебя, ба, верну, – пообещал я, жадно запоминая каждое слово, букву и кляксу в дневнике самого Кощея Бессмертного. – Верну!