Школа - [9]

Виктория Павловна зашла в кабинет, неся на подносе две чашки кофе, хотя завтрак уже состоялся.

— Доброе утро, Виктор Игнатьевич! — мило улыбнулась она, составляя чашки на стол. — Как вы провели прошлую ночь?

Она, это со всей очевидностью угадывалось из её внешнего вида, провела ночь прекрасно. Волков смотрел на неё и не мог справиться с недоумением по поводу всех этих скоротечных метаморфоз, происходивших с ней.

— Господин инспектор слегка приболел, — вместо него ответил директор.

— Да? Вас мучают головные боли?

Что за бестактный вопрос? От неё меньше всего можно было ожидать интереса к этим интимным подробностям.

— Виктор Игнатьевич — бывший фронтовик, — продолжил директор, заменяя собой будто бы набравшего в рот воды инспектора. — У него открылись старые раны.

Он что, шутит так? Или издевается?

— Как?! Вы воевали? Но вы так молоды! Простите меня, ради Бога, если я несу какую-нибудь чушь.

Она откровенно смутилась.

— Виктория Павловна, будьте любезны, проводите Виктора Игнатьевича в медицинский кабинет. А потом, — он посмотрел окончательно обескураженному инспектору в глаза. — Я снова жду вас у себя.

— Доктора? — засуетился он. — Нет, зачем же? Это лишние хлопоты. Мои болезни не настолько опасны, чтобы отвлекать драгоценное время медицинского персонала школы. Они, скорее, носят психологический характер. И потом, я привык доверять только своему лечащему врачу.

— Наталья Андреевна — очень хороший специалист, — категорично заявил хозяин кабинета. — Вы не будете разочарованы. А я, со своей стороны, не могу позволить себе роскошь быть беспечным. Ваше здоровье для меня важнее даже собственной карьеры.

Снова оказавшись подхваченным каким-то круговоротом, он безвольно поплёлся по коридору за Викторией Павловной, проклиная себя за то, что не послушался её прошлой ночью. Он пытался разглядеть в ней следы вчерашнего отчаяния и не мог!

— Вы отлично выгладите сегодня.

— Чего не скажешь о вас, — тут же отозвалась она. — Но я передам вас в надёжные и опытные руки. Будете, как новенький.

Говоря это, она игриво коснулась его пальцев своими и на мгновение приблизила к нему своё восхитительное лицо.

— Вы…

— Да, я знаю. Вы уже говорили мне об этом. Вот мы и пришли.

Её рука властно взялась за изящно изогнутую ручку кабинета и надавила её вниз.

— Прошу вас! Проходите!

Открыв дверь, она отошла в сторону, пропуская его внутрь.

* * *

Время до обеда он привычно скоротал в полном одиночестве, опять склонившись над документами, в которых он даже и не пытался разбираться.

Визит к доктору прошёл без осложнений, которых он опасался. Пожилая, но милая женщина в белом халате осмотрела его и задала целую кучу наводящих и уточняющих вопросов. Он старался не врать, насколько это было возможно в его ситуации, рассказывая о не совсем комфортных ощущениях прошлой ночи и вспоминая имевшиеся у него ранее проблемы. Не известно, поверила ли его недомоганиям Наталья Андреевна, но, во всяком случае, она не сделала ничего такого, что говорило бы о его разоблачении.

— У вас нервное расстройство, — резюмировала она. — Что вполне объяснимо при вашей должности. Я бы посоветовала вам не волноваться и побольше гулять на свежем воздухе. Тем более что у нас имеются для этого все возможности. Ну, и могу вам прописать кое-какие таблеточки.

— Нет-нет! — запротестовал он. — Я принципиально против всяких лекарств!

— Вы не доверяете современной медицине? — удивилась докторша с такими интонациями, как будто он усомнился в исторической реальности Иисуса Христа.

— Напротив. Но моё положение всё же не так критично, чтобы мешать организму самому справиться с этими пустяками. Верно?

— Ваше право, — легко согласилась она. — Но если почувствуете хотя бы малейшее ухудшение — немедленно ко мне.

Ей было это обещано.

Новый разговор с директором состоялся сразу после этого, но ничего существенного не прибавил. В ответ на рассуждения мнимого больного о том, что раз всё равно нет возможности уехать, он будет продолжать проверку в штатном режиме, Анатолий Сергеевич посоветовал Волкову слишком не напрягаться и посетить занятия школьников.

— Заходите без стука в любую аудиторию, ищите свободное место и занимайте его. Все учителя предупреждены. Можете слушать, а хотите — вызывайтесь к доске отвечать. Но предупреждаю: снисхождений не будет.

— Очень заманчивое предложение!

— И, кончено, в любое время, с любыми проблемами обращайтесь ко мне или к Виктории Павловне.

— Непременно!

Никуда он не пошёл, как уже было сказано.

Занимался же он тем, что всячески нарушал указания доктора и директора, а именно: напрягал голову и нервничал. События последних двух дней никак не хотели выстраиваться в стройную логическую цепочку. Они мешали друг другу и вступали в противоречия. И каждое действующее лицо развернувшегося перед ним спектакля вело себя так, будто несло отсебятину, грубо наплевав на авторский текст.

Что значат эти вчерашние слёзы Виктории? Особенно в сочетании с её сегодняшним заигрыванием и спокойствием. Какой котёл они вчера целый день ремонтировали в столь странном составе? Почему директор даже не пытается с ним лебезить и изображать из себя послушного исполнителя? Что, в конце концов, он должен здесь обнаружить?