Школа - [4]

У них есть телефон. Нужно немедленно позвонить Соне. Только бы связь не оборвалась из-за вчерашней бури!

Аппарат был исправен, и гудок жил в нём своей обычной жизнью.

— Алло!

Трубку взяла будущая тёща, Зинаида Андреевна.

— Сонечки сейчас нет дома, — пробубнила она. — Кто её спрашивает?

За год, что они были знакомы, она так и не научилась узнавать его по телефону.

— Это Виктор.

— Витя! — обрадовалась она. — Как ты доехал? Вчера была такая буря! Мы так переживали за тебя!

Пришлось пересказать кое-какие детали вчерашней поездки, которые теперь, в свете солнечного дня, в располагающем к благодушию тепле, казались сущими пустяками.

— Когда она придёт?

Волков не имел ни малейшего желания вступать с матерью невесты в дальнейшие беседы. Он звонил, чтобы развеять хандру, а не усугубить её.

— Не знаю. Она по магазинам пошла. С Катенькой и Варенькой. Предупредила, что будет не скоро.

— Вы ей дайте, пожалуйста, мой номер.

— Сейчас! Сейчас! — засуетилась она. — Карандаш возьму!

Отсутствовала она целую вечность, будто ей пришлось сбегать в канцелярскую лавку за пишущими принадлежностями.

— Диктуй!

Настроение его после несостоявшегося разговора с невестой сделалось ещё более паршивым. Вернувшись к бумагам, он сел над ними, пальцами сдавив до боли виски.

Ничтожество! Ты даже с самим собой совладать не можешь! А уже слюни распустил, намылился в женихи. За каким чёртом ей нужен слабак? Да ещё и помолвленный.

В этот момент нахлынувшего отчаяния, как назло, его взгляд упёрся в стопку папок, обвязанную широкой лентой. Надпись на ней гласила: «Личные дела». Уже зная, что ничто его не остановит и поэтому более не сопротивляясь, он придвинул гору к себе и стал перебрасывать папки по одной, слева направо, изучая обложки.

Зеленская Виктория Павловна…

С фото на него насмешливо смотрели смертельно ранившие его глаза, будто приглашая не стесняться и чувствовать себя, как дома.

Ей двадцать один, он почти не ошибся. Закончила гимназию с отличием. И какие-то мало внятные курсы. И это всё? Родителей нет. Семейное положение: одинока. Осиротевшая и совершенно свободная. Проклятье! Список благодарностей, поощрений. Медицинская карта…

Что же ему делать? Сказаться больным и бежать? Это возможно? Как часто тут ходит транспорт? А после вчерашнего снегопада дорога вообще пригодна к езде? А вдруг…

Что если это его судьба? Что если это всё не случайно? И кто-то невидимый, но сущий, корректирует русло его жизни таким вот незатейливым способом…

Да-да. Именно такими мыслями начинались все его предыдущие романы. И заканчивались они до сих пор одинаково. Как это всё пошло и гнусно!

— Вы будете чай?

Виктория Павловна держала в руках небольшой поднос с двумя дымящимися чашками, сахарницей и чем-то сладким в вазочке. Он поспешно спрятал папку с её личным делом в куче других — дай Бог, чтобы она не заметила его дилетантских фокусов.

— Как же можно отказаться от угощения, если вы уже всё приготовили? Но умоляю вас на будущее: не тратьте на меня столько времени. Кто я такой? Обычный городской чиновник.

Ну да. Стандартная присказка. Прелюдия к другой, завершающейся иногда кругленькой суммой наличных в его кармане. Однако на этот раз, пожалуй, до этого дела не дойдёт.

— Мне не трудно. Я всё равно Анатолию Сергеевичу чай приношу. Две чашки или три — какая разница?

— А почему вы? У вас же есть горничные.

— Шеф любит, когда завариваю я.

Что-то неприятное кольнуло его в сердце, но одновременно с болью пришло и своеобразное облегчение: так тебе, дурак, и надо. Не будешь впредь зариться на чужих секретарш.

Они принялись чаёвничать, и Волков использовал отведённое ему время для того, чтобы всячески продемонстрировать: он целиком в работе, вникает в суть дела, и, пока во всяком случае, поводов для беспокойства не находит. Чай он тоже искренне похвалил.

— Когда, как вы думаете, Анатолий Сергеевич сможет уделить мне минутку? У меня возникли кое-какие вопросы относительно последних циркуляров.

— Он сейчас ведёт урок. Вы знаете, наверное, что он совмещает директорскую должность с преподаванием математики в старших классах.

— Нет, не успел ещё узнать. А что так? Нехватка кадров?

— Нет. Это его давняя страсть.

— Математика?

— И математика тоже.

Она сидела между ним и окном, в которое ломилось нестерпимое солнце, не до конца прикрытое шторами. Он увидел лучи, играющие на коже её рук, запутавшиеся в коротких полупрозначных волосинках, и в следующее мгновение его рука сама оказалась поверх её ладони.

Она не вырвалась сразу, посмотрев на него, как показалось, слегка печально, а руку свою высвободила через некоторое время, оставив его бесстыдную длань лежать одиноко на поверхности стола.

— Давайте организуем вашу встречу с директором за обедом. Вас это устроит?

— Вполне.

* * *

Встреча не состоялась. Когда прозвенел длинный звонок, означающий обеденный перерыв, и Виктория Павловна усадила Игоря Игнатьевича за отдельный столик в столовой, где разговору никто не смог бы помешать, директору срочно понадобилось лично присутствовать при каком-то ЧП в бойлерной. Он мимоходом извинился, ссылаясь на неотложность проблемы и непредвиденность ситуации и исчез в сопровождении полного господина в синем рабочем халате и самой Виктории Павловны.