Ланни заехал в отель и попросил поставить его автомобиль в гараж. Затем, держа в руках чемодан, он обошёл вокруг квартала Труди, убедившись, что за ним не было слежки. Он остановился перед витриной и осмотрел тайком дома через улицу, чтобы убедится в отсутствии праздношатающихся в дверных проемах. Убедившись, что его никто не видит, он пошёл наверх и постучал условным стуком в дверь Труди. Когда дверь открылась, он проскользнул внутрь без звука и подождал, пока она не заперла дверь, прежде чем обнять ее.
Но после этого, было всё, как и с другими людьми. Она забыла о своих страхах, она забыла гестапо на некоторое время. Ни могучий, как герр Гиммлер, ни влиятельный, как французская полиция, никто не сможет проникнуть в эту комнату и вырвать Труди из рук Ланни, или Ланни из рук Труди. Она прижалась к нему с такой страстью, которая удивила его. Она была настолько сдержана на протяжении многих лет. Она отдала всю свою преданность делу, и была безликой и деловитой, когда она встречалась с ним. Но теперь она соскучилась по нему, и об этом можно было прямо сказать ему!
Когда прошли их первые восторги, он рассказал ей об Альфи. Быстро, вкратце, чтобы облегчить ее тревогу. Потом уже в деталях, потому что для неё это была самая замечательная антифашистская история. Она была той, кто мог по достоинству оценить это лучше всего, той, кому он больше всего хотел об этом рассказать. Его достижения принесли ему двойное удовлетворение, во-первых, помощь Альфи и его семье, а во-вторых, возможность рассказать эту историю Труди. Она будет жить каждым моментом, дрожа от страха при опасностях, а затем, прижав его к своей груди, чтобы убедиться, что он избежал опасностей, и был жив и здоров.
Такова жизнь женщин во время войны, мечущихся между этими двумя крайностями печали и гордости. Они посылают своих мужчин вперед выполнять свой долг, а затем хватают их за руки и тащат их обратно. «Ланни, останься хоть на немного на этот раз!» — воскликнула эта «подпольщица». — «Останься и будь хоть немного счастлив!» Но только через минуту или две она заплачет: «О, бедная Испании. Её спасут, Ланни? Я не вынесу, когда убивают людей!»
Они выбрали плохое время, чтобы родиться.
