Шинни - [38]

– Пройдёмся? – спросил он, когда Костик вопросительно посмотрел на него. – Есть разговор.

Костик сел на кровати, воткнул ноги в тапки и под настороженными взглядами соседей по палате, побрёл на выход. Серьёзный вид Куликова слегка озадачил его и настроил на разговор. Мысли о Кате, которые владели Костиком последнее время, отошли на второй план.

Они, молча, прошли в самый конец коридора, где находилась небольшая комната для хранения постельных принадлежностей. Куликов открыл её ключом, который оказался у него и закрыл, как только Костик вошёл внутрь.

Посреди комнаты стоял квадратный столик и две табуретки. Вдоль стен стояли стеллажи с мешками и кипами простыней и полотенец. На столе стояла бутылка водки, два стакана, тарелки с картошкой в мундире, солёными огурцами, крупно нарезанным салом и хлебом.

– Садись, – буркнул Куликов и принялся разливать водку.

– Я же не пью! – пытался возразить Костик и хотел отодвинуть стакан, но майор оттолкнул его руку.

– Сегодня надо! – он немного помолчал, поднял наполненный жидкостью стакан. – Аля погибла.

Тихо сказанные слова ударили больней крика. Память быстро нарисовала милое лицо и неподражаемую улыбку его телохранительницы. Он встал.

– Как это произошло? – глухо спросил Костик.

– Глупая история, – Куликов смотрел на стакан. – Рядовая поездка в Клин. Никакой опасности. Работа с документами по одному делу, которое неожиданно пересеклось с твоим. Там всплыли подробности об агенте, завербованном ещё до войны. Кличка агента – Лекарь. В общем, как оказалось, что покушение на тебя в Красноярске организовывал этот самый Лекарь. Связующей нитью стал некий уголовник по кличке Свищ. И надо было такому случиться, что Свищ узнал на улице Алю. Видимо, проследил, где она остановилась. Ночью вошли трое и убили её. Она, правда, сумела тоже одного убить, а второго тяжело ранить. Этот второй и был Свищ. Свища добил на месте его подельник. Алю наповал, в спину, в затылок. Теперь я буду не я, если не найду этого Лекаря!

Куликов лихо замахнул содержимое стакана и занюхал кусочком сала.

Костик дрожащими пальцами взял со стола свой стакан, и не чувствуя вкуса, влил в себя водку.

– Всю войну сталкивалась с опасностью и выжила, а тут! – Куликов резко махнул рукой и принялся наполнять стаканы. – Ты уж, извини, что вот так. Но сейчас, мне почему-то захотелось выпить именно с тобой. И только с тобой.

Костик промолчал и в этот раз сам выпил первым. Второй стакан прошёл, как и первый, будто его содержанием была обычная вода, а не спиртовой раствор. Куликов последовал его примеру. Они присели, и некоторое время уминали закуску.

– Ты как себя чувствуешь?

Костик проигнорировал вопрос.

– Зачем мне футбол? Мне хоккей ближе.

– А летом нет льда, – после продолжительного немого взгляда, ответил Куликов. – Или ты другой вид спорта предпочитаешь? В смысле летний спорт.

«Крытых стадионов ещё нет! Как я мог забыть?»

Костик глянул на улыбающегося Куликова.

– Почему всё-таки футбол? – спросил он, выдерживая взгляд майора.

– Потому что так решило начальство. Удовлетворён?

– А если у меня ничего не выйдет? Одно дело гонять мяч во дворе и совершенно иное играть на высоком уровне.

– Слушай, Александров, ты ведь советский человек, офицер, а вопросы задаёшь, словно впервые народился. Я могу тебе сказать только одно. Это приказ.

– Можно ли играть талантливо по приказу? – Костик не отводил взгляда.

– В твоём случае, можно, – так же, не отводя взгляда, ответил Куликов. – Тем более что приказ не обсуждается.

– Представляю, как будет плеваться тренер, когда ему навяжут игрока, назначенного футболистом по приказу, – огрызнулся Костик.

– Ты мне тут брось обсуждать приказы! – хлопнул ладонью по столу Куликов, отчего бутылка и один из стаканов опрокинулись. Не отводя взгляда от Костика, он выловил бутылку и не дал ей скатиться на пол. – Разговор на эту тему закончен! Приказ до тебя довёл!

Остатки водки майор разлил по стаканам, опрокинул одним махом свой стакан и встал.

– Допивай, доедай. Никто тебя не потревожит, – он дошёл до двери и оглянулся.

Костик почувствовал, что майор хочет ещё что-то сказать, но промолчал, продолжая держать стакан. Наконец, дверь за спиной хлопнула.

– Аля, Аля, – прошептал он. – Как несправедливо!

Опрокинул стакан в себя и опять не ощутил ничего, словно выпил воду.

Весеннее солнце залило своими лучами лишь часть кабинета, выхватывая сидевшего на стуле руководителя ЦДКА. Его взгляд выражал крайнюю озабоченность, и казалось, что он находится в настоящее время далеко отсюда. Впрочем, так оно и было. Совещание у Романова интересовало его не так, как развитие армейского спорта. И он единственный, кто постоянно выпадал из разговора. Сам, Николай Николаевич Романов, откинулся на спинку стула и читал какие-то бумаги. На стуле у двери сидел главный тренер ЦДКА по футболу Борис Андреевич Аркадьев, заложив ногу за ногу, и искоса посматривая на майора госбезопасности. Тот в своё время сидел на стуле с другой стороны от двери и тоже, заложив ногу за ногу, о чём-то сосредоточенно думал.

– Хорошо, – оторвался от бумаг Романов. – Оставлять двух игроков в гостинице не имеет смысла. По поводу Боброва я согласен, он пригодиться как запасной. Тем более, он немного поиграл в футбол. А вот насчёт Александрова у меня есть сомнения. Зачем везти в Сухуми игрока, который в футбол никогда не играл?