Шифр Шекспира - [16]
— Верно. Только речь не о романе, а о браке с рождением законного наследника, которого отдали на усыновление, как короля Артура. Ему точно также пророчили восхождение на трон.
Сэр Генри сначала подозрительно хмыкнул, а потом с раздражением спросил:
— И как, интересно, худородному актеру из Уорикшира удалось добыть подобные сведения?
Из-за угла налетел ветер, загрохотал балконной дверью, раздул огонь в камине. Я отхлебнула коньяка, подождала, пока тот стечет в горло, но мера не помогла — отвечать пришлось шепотом:
— Он и был наследником.
На миг повисла тишина, нарушаемая лишь треском поленьев. Потом сэр Генри расхохотался.
— Ты, надеюсь, не веришь в подобную чушь, — выговорил он, давясь смехом и подливая мне в бокал. Я улыбнулась:
— Нет. И Роз не верила. Мы с ней любили повеселиться, вспоминая эти истории, хотя была в них и пара трагичных моментов. — Я встала и подошла к очагу. — Сомневаюсь, что она погналась за легендой, не имея на то веских причин и научных доводов. Хотя какая разница, легенда то или правда? Роз убили — и, возможно, ради этого открытия.
— Или ради того, чтобы не дать ему всплыть.
Я со стуком поставила бокал на каминную полку и обернулась:
— Знать бы, что она нашла. И где…
В мире сохранилось около двухсот тридцати экземпляров первого фолио. Даже зная, о каком из них идет речь, или доказав, что все они одинаковы, потребуется уйма времени — книга немаленькая. Главное, что искать?
Сэр Генри согнулся над карточкой.
— Выслушай, — произнес он, проводя по губам длинным изящным пальцем. — Она выбрала строфы из шестнадцатого и двадцать третьего сонетов, чтобы составить дату. Однако в каждом сонете по четырнадцать строк. Зачем выбирать именно эти? — Он постучал по карточке.
Я подошла, чтобы взглянуть, куда он указал.
«Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай…»
От озарения меня бросило в жар.
— Значит, она написала о своих книгах! Не шекспировских. Блестяще, сэр Генри.
— Это немногое меняет. Все равно что сказать «ищи ветра в поле».
— Ну, первая подсказка уже есть. Переверните листок.
С обратной стороны он оказался старой каталожной карточкой, на которой было неровно, как на старой печатающей машинке, выбито:
«Чемберс Э.К. (Эдмунд Керчевер), 1886–1954.
Елизаветинский театр.
Оксфорд, Кларендон-пресс, 1923».
— Отличная книга, — заметил сэр Генри.
— Книги, вы хотели сказать. Четыре толстенных тома.
Чемберс принадлежал к старой гвардии ученых, собиравших факты с той же дотошностью, какая побуждала викторианских ботаников составлять коллекции бабочек и жуков, а антропологов — всяческих боевых топоров и каноэ, чтобы потом гордо их демонстрировать. В момент выпуска «Елизаветинский театр» являл собой полное собрание сколько-нибудь известных фактов о Театре времен Шекспира. С тех пор удалось обнаружить немногое. Для ученых книга так и осталась чем-то вроде чердачного сундука с забытыми театральными безделушками.
— Все лучше, чем фолио, — отозвался сэр Генри, тяжело поднимаясь с кресла. — Хотя бы потому, что у меня они есть. — И он направился к полкам.
— Подождите, — сказала я. — Ваши не годятся. Речь о ее книгах. Ведь это ее карточка!
Сэр Генри обернулся:
— Роз завела каталог на свои книги?
— Нет. Просто ей было иногда трудно отличить свои книги от гарвардских. Вот, видите? — Я указала на шифр в уголке: Теи 390.160. — Это поисковый номер старой каталожной системы. Ею пользовались в «Уайденере» — главной Гарвардской библиотеке — до того, как Дьюи изобрел десятичную классификацию.
— Что же, она взяла карточку из Гарвардского каталога?
— Нет. Несколько лет назад университет перешел на компьютерную каталогизацию, и библиотечные власти на радостях решили избавиться от бумажной мороки, а для экономии места старые карточки — все одиннадцать миллионов, некоторые еще восемнадцатого века — были отправлены в утиль. С тех пор их используют в качестве листков для заметок. Когда Роз это увидела, ее чуть удар не хватил.
— Сильно сказано, — отозвался сэр Генри, определенно сдерживая смех.
Я улыбнулась:
— Она писала обличительные статьи — в «Нью-Йорк таймс», «Нью-Йоркер», «Атлантик» — и в конце концов подняла такую шумиху, что университет предложил ей забрать себе все карточки, относящиеся к английскому Ренессансу, и Шекспиру в частности, — лишь бы отвязалась. Все, что ей было нужно, — выбрать их среди прочих. Библиотекари, видно, надеялись, что это ее отпугнет, да просчитались. Роз подрядила трех аспирантов — в том числе меня, и за полтора года мы перелопатили целую гору таких бумажек. — Я с горечью посмотрела на карточку. — Роз хранит… хранила их в старом библиотечном шкафу, у себя в кабинете. Хотя сомневаюсь, что она часто пользовалась этой карточкой в библиотеке. — Я провела пальцем по ее краю. — Могу даже поспорить, что найду в ее Чемберсе указание на то, какое фолио она имела в виду.
— На что спорим?
— Может, на поездку в Гарвард? — спросила я. Хотя вряд ли это можно было назвать вопросом.
Сэр Генри опустил бокал.
— Почему бы просто не пойти в полицию? И незачем будет тащиться в такую даль.
— Чтобы вручить все улики какому-нибудь сопливому хлыщу в фуражке, который упрячет их под замок и даже не взглянет? Еще чего! — Я сглотнула — избавиться от кома в горле. — К тому же Роз пошла не в полицию. Она пошла ко мне.
Небольшой городок в Вирджинии, группа людей, объединенных единственным желанием – они хотят, чтобы их близкие были здоровы. В надежде они прибегают к новому способу – кислородной камере, которая может помочь вылечить все, от бесплодия до аутизма. Но происходит трагедия – взрыв, унесший жизни двух человек, в том числе ребенка. Возможно ли, что он был неслучайным? Могла ли мать больного мальчика организовать его, чтобы убить собственного сына? Неужели владельцы надеялись заработать на страховке? Или же протестующие, пытающиеся доказать, что лечение небезопасно, зашли слишком далеко? С каждой новой главой и новым героем мы видим историю с новой, неожиданной стороны.
Эрна, молодая девушка, недавно попавшая в аварию, приходит в себя в больнице, рядом с незнакомым человеком, утверждающим, что он ее муж. Девушка не помнит, как оказалась в другом городе и когда успела выйти замуж. Что она делала последние два года? Муж пытается ей помочь вспомнить, однако о многом не рассказывает. А когда на пороге дома появляется полиция, Эрна узнает, что была последней, с кем разговаривала пропавшая без вести девушка, которая исчезла как раз в вечер аварии. Эрна должна восстановить события и понять, что ее связывает с пропавшей, о чем недоговаривает муж и какая истинная причина потери памяти. Перенесись в суровый Берлин и погрузись в мрачную историю Эрны Кайсер.
Крис – молодой судмедэксперт, чья размеренная жизнь внезапно превращается в настоящий кошмар. Привычный мир меняется до неузнаваемости – люди пожирают друг друга, а города утопают в крови. Но даже это – лишь малая часть той страшной тайны, которую раскроет главный герой. Былые устои пали: удастся ли Крису выжить в новых условиях, не утратив человечность? Комментарий Редакции: «Псевдо» – это роман-аттракцион, исследующий внутренние состояния измененного сознания, которые можно физически ощутить благодаря кинематографичному стилю описания с резкими наездами и эффектом монтажа.
Сегодня тот самый день, когда на Земле погасли все огни. Только несколько человек и одна разумная машина наблюдают с орбиты, как человечество исчезает. Никто из них на самом деле не знает, что именно происходит и как это остановить.
Перелетев за шесть минут Сибирские разливы, метеор, двигаясь от Байкальской скважины, окруженной серо-жёлтыми безжизненными горами, оказался за Уралом. Теперь справа от него находился мегаполис Новая Земля – столица Земли, – занимающий весь одноимённый архипелаг. Особенно чётко были видны элитные районы города, располагающиеся на Южном острове. Раньше, ещё до Глобального Потепления, войн, Глобального Сдвига Тектонических Плит и некоторых искусственных рельефных доработок архипелаг являлся практически непригодным для жизни, но сейчас климат и экологическая обстановка в этом районе считаются одними из лучших на планете.
Женщину терзают тревоги, что ее муж узнает про измену пятилетней давности. Узнает, что сын не от него. Но, в то же время, она хочет все ему рассказать, когда подвернется момент. Все усложняется появлением в гостях настоящего отца ее сына. Ее мучают кошмары, связанные с нерожденными дочерями. Годом раньше, до измены, ей пришлось сделать аборт. Но ей так хотелось, чтобы в их семье появился ребенок, поэтому она пошла на этот шаг и изменила своему мужу с давним другом. Между тем, сыну стали являться образы его сестренок.