Шицзин - [5]

Брошена я, и что будет со мной? —

Некому стало меня пожалеть!

IV

Если поток и широк, и глубок —

К берегу вынесут лодка иль плот[43];

Если же мелок и узок поток —

Путник легко по воде побредет...

Был и достаток у нас, и нужда,

Много я знала трудов и забот.

Я на коленях служила больным

В дни, когда смерть посещала народ.

V

Нежить меня и любить ты не смог,

Стал, как с врагом, ты со мною жесток.

Славу мою опорочил, и вот —

Я, как товар, не распроданный в срок.

Прежде была мне лишь бедность страшна,

Гибель, казалось, несет нам она...

Выросла я у тебя; и одна

Стала отравой для мужа жена.

VI

Как он хорош, мой запас овощей!

Зимней порой защитит от беды[44].

С новой женою пируете вы —

Я лишь защитой была от нужды.

Гневен со мной ты и грубый такой,

Только трудом одарил и тоской.

Или забыл ты, что было давно?

Что лишь со мною обрел ты покой?

ЗАЧЕМ, О ЗАЧЕМ МЫ НИЧТОЖНЫ, БЕДНЫ (I. III. 11) [45]

Зачем, о зачем мы ничтожны, бедны,

Вдали от родимой своей стороны[46]?

Иль здесь не для вас собрались мы, о князь,

Где едкая сырость и жидкая грязь?

Зачем, о зачем мы ничтожны, бедны,

Вдали от родимой своей стороны,

Назад не идем? Из-за вас без вины

В росе и грязи мы здесь мерзнуть должны!

ВЗРОСЛА КОНОПЛЯ НАД ПОЛОГИМ ХОЛМОМ (I, III, 12)

Взросла конопля над пологим холмом,

Уж стелятся стебли широко кругом.

О старшие родичи наши, увы,

Прошло столько дней, мы всё помощи ждем!

Зачем же в поход не сбирается рать[47],

Иль, может, союзников надобно ждать[48]?

Так долго зачем не выходит она?

О, верно тому быть причина должна!

Из лис наши шубы сносились не в срок.

Иль шли колесницы не к вам на восток[49]?

О старшие родичи наши, от вас

Сочувствия нет, ваш обычай жесток.

Остатки, осколки мы рати былой —

В скитаньях не знаем приюта себе.

О старшие родичи наши, у вас

Улыбка, но уши закрыты мольбе.

ПЕСНЬ ТАНЦОРА (I. III. 13)

Я плясать всегда готов

Так свободно и легко...

Над высокою площадкой

Солнце в полдень высоко.

Рост могучий, я — танцор,

Выхожу на княжий двор...

Силой — тигр, берет рука

Вожжи — мягкие шелка.

Вот я в руки флейту взял,

И перо фазанье сжал,

Красен стал, как от румян,—

Князь мне чару выпить дал.

На горе орех растет

И лакрица меж болот...

Думы все мои о ком?

Там, на западе, есть дом,

В нем красавица[50] живет —

Там, на западе, живет!

ПЕСНЬ ЖЕНЫ ОБ ОСТАВЛЕННОМ РОДНОМ ДОМЕ (I III. 14) [51]

Поток выбегает к далекому Ци[52].

Стремится волна за волной.

Так сердце, тоскуя о Вэй, что ни день

Исполнено думой одной.

Прекрасные милые сестры, под стать

Нам дружный совет меж собою держать.

Нам в Цзи по дороге пришлось ночевать

И чару прощальную в Ни выпивать[53]...

Коль девушка замуж выходит, она

Отца оставляет, и братьев, и мать.

Теперь бы я теток увидеть могла

И с старшей сестрой повидаться опять!

В пути ночевать мы остались бы в Гань,

Мы б чару прощальную распили в Янь[54],

Мы б смазали медь на концах у осей,

Чтоб шли колесницы обратно живей,

Мы б скоро домчались обратно до Вэй —

Коль зла не боялись для чести своей[55]!

Одна Фэйцюань[56] в моих думах — река,

Ей вечные вздохи мои и тоска.

Там помню я Цао[57] и Сюй[58] города —

К ним сердце в печали стремилось всегда.

Коней бы запрячь мне и мчаться туда,

Чтоб скорбь разлилась, как из чаши вода!

ВЫШЕЛ Я ИЗ СЕВЕРНЫХ ВОРОТ (I, III. 15)

Вышел я из северных ворот,

В сердце боль от скорби и забот —

Беден я, нужда меня гнетет —

Никому неведом этот гнет!

Это так, и этот жребий мой

Создан небом и судьбой самой —

Что скажу, коль это жребий мой?

Службой царскою томят меня,

Многие дела теснят меня,

А приду к себе домой — опять

Все наперебой корят меня.

Это так, и этот жребий мой

Создан небом и судьбой самой —

Что скажу, коль это жребий мой?

Службы царской труд назначен мне,

Труд все больше давит плечи мне,

А приду к себе домой — опять,

Кто из близких не перечит мне?

Это так, и этот жребий мой

Создан небом и судьбой самой —

Что скажу, коль это жребий мой?

СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР (I. III, 16)

Северный ветер дыханьем пахнул ледяным,

Снежные хлопья упали покровом густым...

Если ты любишь, если жалеешь меня,

Руку подай мне — вместе отсюда бежим.

Можем ли ныне медлить с тобою, когда,

Все приближаясь, надвинулась грозно беда?

Северный ветер... Пронзительный слышится вой

Снежные хлопья летят над моей головой.

Если ты любишь, если жалеешь меня,

Руку подай мне — в путь мы отправимся свой.

Можем ли ныне медлить с тобою, когда,

Все приближаясь, надвинулась грозно беда?

Край этот страшный — рыжих лисиц сторона.

Признак зловещий — воронов стая черна.

Если ты любишь, если жалеешь меня,

Руку подай мне — у нас колесница одна!

Можем ли ныне медлить с тобою, когда,

Все приближаясь, надвинулась грозно беда?

ТИХАЯ ДЕВУШКА (I. III, 17)

Тихая девушка так хороша и нежна!

Там, под стеною, меня ожидает она.

Крепко люблю я, но к ней подойти не могу;

Чешешь затылок, а робость, как прежде, сильна

Тихая девушка так хороша и мила!

Красный гуань[59] в подарок она принесла.

Красный гуань сверкает, как будто в огне;

Как полюбилась краса этой девушки мне.

С пастбища свежие травы она принесла,

Как хороши и красивы побеги травы!

Только вы, травы, красивы не сами собой —

Тем, что красавицей милой подарены вы!

НОВАЯ БАШНЯ (I. III. 18) [60]

Светла эта новая башня, ярка,

Под ней полноводная плещет река...