Шхуна «Мальва» - [6]

Молча, без единого слова, Самойлов стоял в стороне. Он не двинулся с места и тогда, когда Шорохов, плюнув в лицо начальнику, отшвырнул его от себя и сказал: «Подлец!».

Вскоре Андрей Ильич, так и не повидав своей семьи, направлялся на Север, в концлагерь. А примерно через полгода в лагере он встретился с человеком, которого меньше всего ожидал здесь увидеть. Везя тачку с битым камнем, Шорохов заметил в стороне заключенного, присевшего на землю отдохнуть. Андрей Ильич видел только его спину, но почему-то остановился и крикнул:

— Эй, товарищ, тебе плохо?

Заключенный повернулся, кивнул головой и показал на грудь. Потом надолго закашлялся. А Шорохов уже бросил тачку и бежал к нему.

— Самойлов! — кричал он. — Петро Аркадьич...

Они обнялись, постояли так молча несколько мгновений, вспоминая прошлое. Наконец Самойлов сказал:

— Чего ж не спрашиваешь, друг, как это чекист оказался в концлагере?

— А тут и спрашивать нечего, — просто ответил Андрей Ильич. — Не приняла твоя душа грязи, вот и... Небось, по-крупному поговорил со своим начальником?

— Было дело! — улыбнулся Самойлов.

Уже шла война, когда однажды Шорохова вызвали в канцелярию, объявили коротко, без всяких объяснений:

— Вы освобождаетесь из-под стражи. Обвинение с вас полностью снято.

Шорохов вернулся домой, жил тихо, замкнуто, изредка ходил на море, с тоской смотрел, как приходят в порт и уходят оттуда корабли. Бывшие друзья спрашивали его:

— Чего ж отсиживаешься в такое время, Андрей Ильич? Обиженным считаешь себя? Зло на партию затаил?

Шорохов или отмалчивался, или коротко отвечал:

— Обида, брат, не туман, скоро не рассеивается.

За спиной у него говорили:

— Немцев такие обиженные, поди, хлебом-солью встречать будут...

Шорохов слушал, лицо его то бледнело, то наливалось кровью, но он все время молчал.

Глава 2

Утром Иван Глыба окатил палубу водой, прошелся по ней мокрой шваброй, слегка подраил мелом рынду и хотел было уже присесть закусить, когда заметил отплывшую от берега портовую шлюпку. Всмотревшись, рыбак увидел, что в шлюпке новый шкипер и лейтенант Штиммер.

— О, Иван Глиб! — неуклюже поднявшись по шторм-трапу, весело воскликнул немец. — Ты есть отшень молодец рибачок. Кораблик отшень чист, все есть гут. Скоро будет много рибка.

— Рыбка плавает по дну... — невесело ответил Иван.

— Зачем по одну? — строго посмотрел на него немец. — Надо по много-много. Шкипер есть. Гут шкипер. Команда рибачок подбирай?

— Разрешите команду подобрать мне самому, господин офицер, — вмешался в разговор Шорохов. — Я неплохо знаю людей в этом городе и сумею найти подходящих парней. Главным образом, конечно, это будут юнцы. Опытных рыбаков найти не удастся.

— Нам нужен рибка, — ответил Штиммер. — Остальное нам важно нет.

— Через два дня мы выйдем в море, — продолжал шкипер, — с вашего, конечно, разрешения.

— О, да! Мы будем прислать нашего... как этто... пред-ста-ви-тель...

— Слушаю, господин офицер.

Походив несколько минут по шхуне, немец уехал. И тогда шкипер взял Ивана Глыбу под руку, провел его в кубрик, усадил на скамью и наглухо закрыл иллюминатор.

— Теперь, парень, давай потолкуем, — тихо сказал он.

— Можно и потолковать, — ответил Иван. — Не знаю только, о чем...

— Есть в приморском переулке маленький домик, — не обращая внимания на сухой ответ Глыбы, начал шкипер, — маленький такой, чистенький домик, в котором живет рыбак Иван Глыба со своей матерью и братишкой Ленькой. И в том же домике живет сейчас дальний родич Глыбы Иван Капуста, совсем больной, разбитый параличом человек. Так, Иван?.

— Ну, и дальше? — не глядя на шкипера, сказал Иван.

— В городе мало кто знает Ивана Капусту, — продолжал Шорохов, — потому что человек он не здешний, да и кому, кроме немцев, охота копаться в чужих делах? Правда, Глыба?

Глыба не ответил. Он сидел неподвижно, чуть наклонясь над скамьей, и смотрел на. свою деревянную ногу.

— А если копнуть, — продолжал Шорохов совсем тихо, — то окажется интересная картина: больной этот человек — никакой ни родич Ивану Глыбе, а раненый советский офицер, не успевший уйти со своими друзьями...

Иван продолжал молчать. Только взгляд его скользнул по лежавшему у двери железному болту, и рыбак незаметно подвинулся к нему.

— Это ни к чему, парень, — сказал шкипер, перехватив его взгляд. — Мы с тобой не бандиты, чтобы проламывать друг другу черепа стальными болтами.

Иван в упор посмотрел на Шорохова и глухо спросил:

— Выдашь?

Шкипер засмеялся:

— Чудак ты, Глыба...

— А зачем же рассказывать тогда об этом? Думаешь в страхе меня держать?

— Хочу, чтоб верил ты мне, Глыба, — просто ответил шкипер. — Вместе ведь работать будем.

*

К полудню Ленька Глыба привез на шхуну Юру Араки и его друга Сашу Аджарова. Улыбаясь, Юра подошел к шкиперу.

— Пришли мы, — сказал он.

Глыба стоял у борта, с неприязнью глядя на юношу. Он мог простить его отцу и спекуляцию на рынке и даже кофейню, но это «отпуск только за германскую валюту» Глыба не мог простить ни старому греку, ни его сыну. Когда Юра, поздоровавшись со шкипером, подошел к рыбаку и протянул для приветствия руку, Глыба не ответил и прошел на нос шхуны.

— С ним это бывает, — засмеялся шкипер. — Не огорчайся.