Шхуна «Мальва» - [28]
— Благодарю вас, господин Карпов, — сдержанно, как показалось концессионеру, ответил шкипер.
В душе Карпов выругался: «Мужик! Шиш ты у меня получишь, а не корабль!» А вслух продолжал:
— Я надеюсь, дорогой моряк, что и вы со своей стороны приложите все усилия... Вы меня понимаете?
— Да, да! Можете не сомневаться, господин Карпов, что и я, и команда шхуны, мы приложим все свои усилия...
Нет, в голосе шкипера не было никакого безразличия, он все прекрасно понимает, этот моряк. И Карпов, оживившись, мысленно произнес: «Кажется, с этим типом можно будет сделать неплохой бизнес...»
Горизонт слился с морем и небом. Кругом темная вода и прыгающие в волнах звезды. Новый кливер пружинится от трехбалльного вечернего ветерка, негромко хлопают крыльями грот и фок. Длинные лунные дорожки дрожат за кормой шхуны, убегают вдаль и незаметно исчезают, словно погружаются в море. Неясные очертания берега тонут в вечерней мгле. Тени от парусов плавно скользят сбоку судна, почти неслышно поскрипывают ванты.
Господин концессионер удобно устроился рядом с рубкой на табурете и с наслаждением созерцает морской пейзаж. На губах его довольная улыбка. Время от времени он спрашивает у Шорохова, когда тот думает выбрасывать сети, и получает все тот же ответ: еще рано. Концессионер на этот раз не хочет вмешиваться в дела шкипера, хотя его подмывает сказать, что нужно было бы подальше уйти в море, а не крутиться рядом с берегом. Ведь он, Карпов, не для того платит за шхуну деньги, чтобы только дышать морским воздухом. Ему нужна рыба.
Шкипер стоял за штурвалом. Он внимательно смотрел на берег, словно что-то искал там. Недалеко от рубки, у борта шхуны, Нина тоже вглядывалась в темноту. Вот она показала рукой в сторону берега. Там, в окне заброшенного и полуразрушенного маяка, на какую-то долю секунды вспыхивал, снова гас и снова вспыхивал неяркий огонек. Словно далекая звездочка мерцала в небе, то заволакиваемая тучкой, то опять появляющаяся.
— Катер вышел, — сказала Нина.
Этот мигающий огонек увидел и Карпов. «На шхуне не все так хорошо, как говорил Штиммер», — подумал он. Концессионер с удивительной для него ловкостью прыгнул к борту и, став лицом к Шорохову, вытащил из кармана пистолет.
— Право на борт, шкипер! — закричал он, и в голосе его уже не было тех мурлыкающих ноток, которыми он играл минуту назад. — Право на борт, шкипер! — повторил он. — Иначе... Ведите шхуну к берегу! Слышите?
— Что с вами? — спокойно спросил Шорохов, делая: шаг к Карпову. — Что случилось?
— Стоять на месте! — заорал на него концессионер.
Он сделал полуоборот влево и вдруг увидел рядом с собой Сашу Аджарова и еще двух незнакомых людей с автоматами у груди. У них были суровые неулыбающиеся лица. Они смотрели на него жестко, и в их глазах Карпов читал приговор. Он попятился вдоль борта, то ли выигрывая время, то ли потому, что просто не знал, что делать. Но вот плечом он почувствовал какое-то препятствие, испуганно оглянулся и совсем близко увидел глаза Ивана Глыбы. Не успел Карпов о чем-либо подумать, как рыбак вырвал из его рук пистолет.
— Все, — отрубил он. — Игра в кошки-мышки кончилась. Давай, господин хороший, в кубрик.
Опустив голову, Карпов молча шагнул по палубе и вдруг повернулся к Юре Араки, вылезшему в это время из кубрика, схватился руками за его автомат. Но тут, словно тяжелый молот, на голову концессионера опустился пудовый кулак Глыбы. Карпов упал на палубу.
— За борт! — сказал Шорохов.
Глыба кивнул. Обхватив руками тело Карпова, он приподнял его над бортом, и через секунду послышался всплеск воды. Посмотрев на море, Иван Глыба повернулся к Шорохову и проговорил:
— Карп, а не плавает...
Наступила тишина. Было слышно, как форштевень разрезает волны. В крайнем напряжении люди всматривались в темноту, прислушивались. Шкипер медленно поворачивал штурвал, и шхуна описывала большую дугу, незаметно подходя ближе к берегу.
И вот, вначале чуть слышный, до шхуны долетел стук мотора. Катер... Катер, который они ожидали. Он шел значительно правее, и, примерно определив его направление, Шорохов круто положил шхуну на правый борт. Ветер благоприятствовал этому маневру, и все облегченно вздохнули, когда стук мотора стал нарастать.
Шорохов сказал стоявшему рядом с ним Саше:
— Глыбу ко мне!
Он передал Глыбе штурвал и вышел из рубки. Идя вдоль борта, он задерживался около каждого человека и тихо говорил:
— Приготовиться... Спокойно...
Возвратясь в рубку, он сказал Глыбе:
— Иди... Если что-нибудь со мной... веди шхуну в бухту Светлую.
— Ясно, Андрей Ильич. Будет сделано.
По тарахтенью мотора можно было определить, что катер уже близко. Шорохов еще круче взял вправо, судно почти совсем легло на борт, и теперь на палубу изредка выбрасывались небольшие волны. Неожиданно Саша наклонился к Шорохову, протянул руку в темноту:
— Смотрите!
В темноте был виден не катер, а только след от него — белая, чуть фосфоресцирующая пена. Катер шел прямо на шхуну.
— Фок и грот долой! — негромко бросил Шорохов.
Через несколько секунд паруса упали, и теперь шхуна сближалась с катером по инерции. Люди стояли у борта, подавшись вперед, шаря глазами по волнам. Кругом — ни звука, ни шороха. Только чуть-чуть всплескивает волна под форштевнем.
Сказки известного донского писателя созданы по мотивам старинных казачьих преданий и легенд. В них выражены свободолюбивый, героический дух народа, стремление к добру и справедливости.Сказки выходят пятым изданием.Адресованы детям младшего возраста.
В романе показаны дороги трех друзей детства и тех людей, с которыми их связала жизнь. Автор повествует о судьбах этих юношей, ставших накануне войны летчиками. Немало страниц романа посвящено их военным будням.Роман раскрывает разные человеческие характеры, в нем живут люди со своим пониманием долга, своими взглядами и убеждениями.
Роман П. В. Лебеденко «Четвертый разворот», впервые опубликованный Ростиздатом в 1972 году, рассказывает о людях мужественной, героической профессии — о летчиках.
Новый военный роман писателя Петра Лебеденко «Холодный туман» — это пережитое им в суровые годы Отечественной войны, которую он прошел летчиком. Жизнь на земле и в небе, полная тревог, смертельных схваток, надежд, отчаяния, предстает перед читателем. Но главное в романе — судьба человека в тяжелых испытаниях. И как спасательный луч в море страданий — любовь…
Роман ростовского писателя Петра Лебеденко посвящен жизни шахтеров. В нем показаны люди разных поколений. В центре произведения — взаимоотношения двух друзей: Павла Селянина и Кирилла Каширова, пришедших работать на одну шахту, но оказавшихся на противоположных жизненных позициях.
В романе рассказывается о событиях в Испании в 1936–1939 гг., о героической борьбе испанского народа, поднявшегося на защиту своей Республики.Разные пути и обстоятельства приводят в Испанию героев романа — советских летчиков Андрея Денисова и Павла Дубровина, французов Арно Шарвена и Гильома Боньяра, мексиканца Хуана Морадо… Но всех их объединяет ненависть к фашизму, стремление к свободе и миру на земле.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.