Шестой моряк - [3]

  — Ты уже присутствуешь среди нас? — спрашивает меня один из огиссов на своем языке, который я понимаю с пятого на десятое.

   Коли он ждет ответа, значит, озаботился снабдить меня речевым аппаратом. А  как же иначе?

   А вот как: уатиануматы вернули мне слух и зрение, но по каким-то своим соображениям, либо же из предрассудков, оставили без рта. Вдруг я окажусь настолько коварен, что произнесу вслух чудовищной силы заклинание и обрушу во мрак всю их задрипанную империю вместе с их паршивым императором?! Зато они  снабдили меня руками, с тем, чтобы я мог использовать для общения их потешные  письмена. Все предосторожности уатиануматам не помогли, они сгинули с лица земли вслед за прочими, и прекрасно обошлось без моих заклинаний...

  — Да, я здесь, — отвечаю еле слышно.

  — Ты способен открыть глаза? — задает он следующий вопрос.

   Стало быть, глаза у меня тоже есть. Ничему я так не рад, как этому.

   С готовностью открываю глаза. Я вижу. Несколько мгновений счастья. Я уже благодарен огиссам. Как мало нужно, чтобы сделать меня счастливым!..

   Всё происходит на прежнем месте, под открытым небом, в сумеречный час, когда на небе уже нет солнца, но еще не разгорелись звезды. И древние камни вокруг, неподвластные времени и стихиям. Когда не было меня, они уже торчали здесь, словно заснувшие часовые. Когда — и если! — не будет меня, они останутся в ожидании кого-то следующего за мной. И даже когда весь этот мир распадется в прах, они уцелеют и продолжат свою стражу в холодной бесконечной пустоте.  Потому что нет ничего вечного, но должно же быть хоть что-то вечное!..

   Так вот какие они, огиссы. Новые. Ну, если быть до конца откровенным, не такие уж  они и новые. Те же две руки, две ноги и одна голова. А в голове два глаза. Не три, как у кулпатсантров. И не один,  как у фуалеласилимов. Крыльев нет, увы. Чешуи, впрочем, тоже. Как там с мохнатостью? Они скрывают свои тела в оболочках из обработанных растительных волокон. Я уже видывал такое во многих Воплощениях. Должно быть, меня ничем уже не удивить. Можно предположить, что они не покрыты шерстью повсеместно, а лишь участками, например — на голове и на лице. Чудно: в их лицах есть что-то от всех ушедших. Даже от авакуапеулиа. Даже от фуалеласилимов, которые выглядели, словно исчадия самых тяжелых кошмаров.

   — Ты способен встать?

   Я молча подбираю под себя ноги. Не торопите меня, не так скоро, мне еще  нужно прочувствовать собственное тело, познакомиться с ним поближе...

   Странно: огиссы отчего-то воплотили меня в моем предыдущем виде, доставшемся мне в наследство от тукнругилухов. Я должен казаться им жутким уродом.

   Так оно и есть. Ловлю в их взглядах плохо скрываемое омерзение. Пустяки, я тоже вас люблю...

   Наконец я встаю. Трое огиссов выжидательно глядят на меня снизу вверх. Что на сей раз? Вопросы или поручения? Судя по тому, что меня снабдили телом — последнее. Что ж, я готов. Почти готов. Потому что по-прежнему ничего не знаю об этом новом  мире, куда вернулся после долгого сна.

  — Вы можете спрашивать, — говорю я почти в полный голос.

   Они приседают, прикрывая уши...

   Ха, услышали бы они, какой гам стоял повсеместно в мире тукнругилухов!

   На вершинах камней  горят костры, образуя  круг танцующего света. Вершины дальних холмов покрыты бахромой  кустарника. Сквозь  вытоптанную до блеска землю кое-где пробивается трава. Наверное, сейчас лето. Или ранняя осень, любимая моя пора. Я ведь был рожден ранней осенью...

   Между тем огиссы приходят в себя. Тот, кто заговорил со мной, довольно стар. Если бы не длинный посох из белого дерева — кто знает, устоял бы он от моего рева. Его спутники рядом с ним выглядят сущими детьми. У одного на лице нет даже ни малейшего следа растительности — только длинные вьющиеся волосы цвета спелых злаков. Он выглядит напуганным. Так и должно быть: тукнругилухи не были образцами красоты ни в чьем представлении, кроме собственного. К тому же в сравнении с огиссами они были просто громадинами.

  — Ты готов повиноваться?  — наконец  спрашивает старик.

   Ну вот и началось.

  — Да, я готов..

  — Внимай же.

   Что мне остается...

  — Три дня назад наш правитель, король Итигальтугеанер Свирепец, исчез без следа из собственной спальни. Все окна и двери были плотно закрыты, но он не переступал порога спальни. Если он не объявится в течение следующих трех дней, наш народ будет ввергнут в величайшую смуту, а враги вступят в пределы страны, чтобы взять то, что им не причитается...

  — Мне надлежит рассеять полчища ваших врагов?

  — Нет... Найди нам короля. Найди нам его до восхода солнца.

   Я должен был это предвидеть.

   Они могли бы спросить у меня, как и для чего устроен этот мир. Могли бы спросить, кто был до них на этой земле. Я готов был открыть им сокровищницы горных королей и тайники лесных ведунов. Я еще помнил, где сокрыта величайшая  библиотека  магических свитков. Я мог привести их к заповедной машине, которая была построена алерсэйгарызами для управления мирозданием, однажды приведена в действие и упрятана там, где никто не найдет ее до конца времен, никто — кроме меня.