Шесть дней Кондора - [11]

Таматха и Гарольд Мартин услыхали громкий возглас Рэя, но они не имели понятия, почему он вскрикнул. Почти одновременно они открыли двери своих кабинетов и подбежали к лестнице. Некоторое время все было спокойно. А затем они услышали тихий шорох шагов: кто-то поднимался по ступенькам. Шаги эти вдруг стихли, а затем что-то несколько раз щелкнуло. Этот звук вывел их из оцепенения. Они, конечно, не могли знать, что это были за звуки (вставленная новая обойма и движение – назад и вперед – затвора, досылающего патрон), и лишь инстинктивно поняли, что они означали. Оба бросились бегом в свои кабинеты и захлопнули за собой двери.

Гарольд проявил самообладание и присутствие духа. Он запер дверь на замок и успел даже набрать три цифры на диске телефонного аппарата, прежде чем невысокий коренастый человек выбил дверь ударом ноги и застрелил его.

Таматха среагировала на сложившуюся ситуацию иным образом. В течение многих лет она считала, что только исключительные обстоятельства могут заставить ее открыть окно. Сейчас она поняла, что для нее наступил именно такой момент. В паническом страхе, пытаясь отыскать путь к спасению, найти какую-нибудь помощь, хоть какой-нибудь выход, она настежь распахнула окно.

От высоты у нее закружилась голова. Она сняла очки и положила их на стол.

Когда она услышала, как вылетела дверь в кабинете Гарольда, а затем прозвучали похожие на кашель звуки и что-то тяжелое упало на пол, она опять бросилась к окну. Дверь ее кабинета медленно открылась…

Таматха повернулась лицом к худому человеку. Он не стрелял из опасения, что пули могут пролететь в окно, пробить что-нибудь на улице и привлечь внимание к зданию общества. Он рискнул бы выстрелить только в том случае, если бы она закричала. Но она не кричала. Она видела лишь мутный силуэт человека, но поняла, что он приказывает ей знаком отойти от окна. Таматха медленно двинулась к столу. «Если я должна умереть, – подумала она, – то я хочу это увидеть». Она протянула руку, ощупью нашла очки. Высокий человек подождал, пока она надела их, и на ее лице появилось осмысленное выражение.

Тогда он нажал на спусковой крючок и держал на нем палец до тех пор, пока не расстрелял всю обойму, потом повернулся, вышел из кабинета и присоединился к своему коренастому партнеру, который только что закончил проверку остальных помещений третьего этажа. Затем очень медленно, не спеша, они сошли по лестнице вниз.

Пока почтальон продолжал бдительно охранять входную дверь, коренастый осмотрел подвал. Он обнаружил маленькую дверку, предназначавшуюся для доставки угля, но не обратил на нее внимания. А ему следовало бы сделать это, хотя, конечно, его промах можно было частично оправдать ошибкой, которую допустил Уэзерби. Коренастый нашел и вывел из строя телефонную подстанцию. Испорченный телефон вызывает, как правило, гораздо меньше беспокойства, чем исправный, но не отвечающий на вызов номер. Высокий незнакомец в это время обшарил стол Хейдеггера. Материал, который он разыскивал, должен был быть в третьем ящике слева. Там он его и нашел. Он взял большой конверт, высыпал в него пригоршню стреляных гильз и положил туда же небольшой листок бумаги, который он достал из кармана своего пиджака. Он заклеил конверт и что-то написал на нем. Писать ему было неудобно, так как руки были в перчатках. Но это не имело значения, ведь он в любом случае хотел изменить свой почерк. Коряво написанная строчка на конверте гласила, что его необходимо доставить в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли.

Коренастый тем временем открыл ящичек на столе Уолтера и засветил фотопленку. Высокий небрежно бросил конверт на стол миссис Расселл. Он и его партнеры приладили свои автоматы на специальные крючки под плащами, открыли дверь и вышли из здания так же незаметно, как и вошли. Именно в этот момент Малькольм покончил со своим тортом…

* * *

…Малькольм медленно переходил из кабинета в кабинет, с одного этажа на другой. Его мозг отказывался понимать увиденное. И только когда он обнаружил истерзанное пулями тело Таматхи, реальность случившегося со всей силой обрушилась на него. В течение нескольких долгих минут он смотрел на ее труп широко раскрытыми глазами, сотрясаясь от дрожи. Затем его охватил страх, и он подумал: «Я должен убраться отсюда». Он бросился вниз по лестнице, и, лишь когда добежал до первого этажа, рассудок одержал верх и заставил его остановиться.

«Совершенно очевидно, что они уже ушли, – подумал он, – в противном случае сейчас я бы был уже мертв». Он даже и не задумался о том, кто были «они». Вдруг как-то сразу он осознал собственную уязвимость. «Господи, – подумал он, – ведь у меня даже нет оружия, и я не смогу оказать им никакого сопротивления, если они вернутся». Малькольм посмотрел на тело Уолтера и на тяжелый автоматический пистолет, висевший на поясе убитого. Пистолет был весь в крови, и Малькольм не мог заставить себя прикоснуться к нему. Он бросился к столу Уолтера, где в пустой тумбочке, прикрепленное к внутренней стенке, хранилось еще одно, совершенно необычное оружие – дробовик 20-го калибра с укороченным стволом. И хотя он был однозарядный, Уолтер частенько похвалялся, что этот дробовик однажды спас ему жизнь… Малькольм схватил дробовик за рукоятку, напоминавшую пистолетную, направил его в сторону закрытой входной двери и держал ее под прицелом, пока медленно двигался боком к столу миссис Расселл. Уолтер всегда держал еще один пистолет в ящике ее стола – просто так, на всякий случай. Малькольм засунул пистолет за пояс и снял телефонную трубку. Телефон молчал. Тем не менее, Малькольм стал набирать поочередно номера всех сотрудников общества. Ответа не последовало.