Шесть дней Кондора - [10]

Всего лишь одна небольшая деталь, но именно она и заставила Малькольма насторожиться. Деталь, чуть-чуть вышедшая за рамки привычного и в то же время такая незначительная, что казалась совершенно лишенной всякого смысла.

Однако Малькольм обладал способностью подмечать такие мелочи, как, например, распахнутое настежь окно на третьем этаже. Дело в том, что все окна здания общества открывались наружу, а не поднимались вверх по раме. Поэтому-то широко распахнутое окно и было так заметно. Когда Малькольм заметил раскрытое окно, то все же не сразу осознал значение этого факта. Но приблизившись к зданию на расстояние полутора кварталов, он вдруг понял, в чем дело, и резко остановился…

* * *

…Нет ничего необычного в том, что где-то в Вашингтоне могут быть открыты какие-то окна, пусть даже и в дождливый день. В столице даже во время весенних ливней обычно стоит теплая погода. Но так как здание общества оборудовано кондиционерами, то единственной причиной того, что это окно было открыто, могло быть лишь желание проветрить помещение. Малькольм знал, что в данном случае подобное объяснение было просто абсурдным. Оно было абсурдным потому, что открытым оказалось именно это окно. Окно в кабинете Таматхи.

Все сотрудники секции хорошо знали, что Таматха постоянно испытывала панический ужас при виде открытых окон. Когда ей было девять лет, два ее брата-подростка затеяли драку из-за картины, которую они втроем нашли, исследуя чердак. Старший брат поскользнулся на коврике и вывалился из чердачного окна вниз на улицу. В результате он сломал позвоночник и остался парализованным на всю жизнь. Таматха однажды призналась Малькольму, что либо пожар, либо угроза насилия могут вынудить ее приблизиться к открытому окну.

И, тем не менее, именно окно ее кабинета было сейчас открыто.

Малькольм попытался подавить возникшее у него ощущение тревоги и беспокойства. «Ох, уж это мое сверхчувствительное воображение, – подумал он. – Окно, вероятнее всего, открыто по какой-нибудь вполне естественной причине. Может быть, кто-то просто разыгрывает Таматху». Но сотрудники секции никогда не разыгрывали друг друга, и Малькольм был уверен, что никто не посмеет подшучивать над Таматхой таким жестоким образом. Он вновь медленно двинулся вперед, миновал здание общества и дошел до угла. Ничего подозрительного. Все, кроме этого окна, казалось в полном порядке. Он не услышал никакого шума внутри здания. Очевидно, все были заняты своими делами.

«Что за глупость?», – подумал Малькольм. Он пересек улицу, быстро подошел к калитке, затем поднялся по ступенькам на крыльцо и, поколебавшись мгновение, нажал кнопку звонка. Никакого ответа. Он слышал, как внутри прозвенел звонок, однако миссис Расселл не отвечала. Он позвонил еще раз.

Снова тишина. По спине Малькольма пробежали мурашки.

«Уолтер, наверное, возится с книгами, – подумал он, – а наша „парфюмерная Полли“ засела в туалете. Скорей всего, так оно и есть». Он медленно полез в карман за ключом.

Когда в дневное время кто-нибудь вставляет ключ в замочную скважину входной двери общества, то по всему зданию проносится специальный сигнал.

Если же подобное произойдет ночью, то сигнал одновременно зазвучит и в полицейском управлении Вашингтона, и в комплексе ЦРУ в Лэнгли, и в здании отделения безопасности, расположенном где-то в центре столицы. Малькольм услышал мягкий звук сигнала, как только повернул ключ в замке. Он распахнул дверь и быстро вошел в здание.

С нижней площадки лестницы Малькольм увидел, что в помещении, казалось, никого не было. Миссис Расселл не сидела за своим столом. Краем глаза он заметил, что дверь кабинета доктора Лаппе была слегка приоткрыта. В воздухе стоял какой-то странный запах. Малькольм бросил пакеты с бутербродами на стол Уолтера и медленно поднялся по ступенькам. Здесь-то он и уяснил причину этого запаха.

…Миссис Расселл, как обычно, стояла за своим столом, когда незнакомцы вошли внутрь. Очередь из автомата, спрятанного в сумке почтальона, отбросила ее назад, почти к самой кофеварке. Сигарета, выпавшая изо рта на грудь, продолжала еще долго тлеть, опаляя кожу, пока не выгорела до конца…

Странная тупая вялость охватила Малькольма, пока он стоял и смотрел на неподвижное тело, лежащее в крови. Наконец Малькольм медленно повернулся и скорее машинально, чем осознанно, двинулся в кабинет доктора Лаппе…

…Уолтер и доктор Лаппе изучали финансовые документы, когда вдруг услышали какие-то странные, напоминающие кашель звуки и глухой стук чего-то тяжелого, упавшего на пол. Уолтер открыл дверь, чтобы помочь миссис Расселл поднять, как ему показалось, оброненный ею пакет с почтой (он слышал, как зазвенел звонок и как миссис Расселл сказала: «Ну, что вы нам принесли сегодня?»). Последнее, что он увидел в своей жизни, был высокий худой человек, державший в руках странный продолговатый предмет в виде латинской буквы L.

Вскрытие показало, что Уолтер умер мгновенно, сраженный короткой очередью из пяти пуль. Доктор Лаппе видел все это, но бежать ему было некуда. Его безжизненное тело осталось лежать у стены кабинета…

…Высокий «бизнесмен» резко распахнул дверь кабинета Малькольма, но обнаружил, что он пуст. Рэй Томас стоял на коленях позади своего стола, разыскивая закатившийся куда-то карандаш, когда невысокий коренастый человек открыл дверь. Рэй только и успел вскрикнуть: «О, господи, не…» – как его череп разлетелся на куски.