Погода стояла такая, что совестно было бы выгнать из дома даже собаку. А уж тем более — принца, Его Сиятельство... Даже если он элитарный агент Центрального разведывательного управления — колыбели американского шпионажа.
Эти невеселые мысли вертелись в голове Его Светлейшего Высочества принца Малко — SAS для коллег по спецслужбе, пока он гнал машину по скользкому шоссе Фрибур — Вена. Покрытый льдом и присыпанный снегом асфальт превратился в настоящий каток, и мощный «ягуар-марк» выписывал на дороге широкие зигзаги. В стекла била метель, и хотя было всего два часа дня, Малко пришлось включить фары.
У въезда в очередную деревню показался щит с надписью:
«Вена — 32 км».
— Успеем, — произнес Малко. — Если с дороги не слетим.
Несмотря на плохую видимость, на нем были затемненные очки, чтобы скрыть необычного оттенка глаза: золотисто-карие, с едва заметными зеленоватыми крапинками. Синее кашемировое пальто и костюм из черного альпака сидели на нем безупречно. Удобно устроившись на кожаном сиденье, он несмотря на страшный гололед, вел машину раскованно и даже чуть небрежно.
Земляки из поселка Лицен называли его «Хохайт Малко» — Его Сиятельство Малко. Фамильный замок принца, хотя и недостроенный, гордо возвышался над выбеленными мелом крестьянскими домиками. После реставрации он обещал стать одним из красивейших замков во всей провинции. Но ремонтным работам пока что не было видно конца.
И чтобы ублажить ненасытных подрядчиков, принц Малко — маркграф Нижнелужицких гор, кавалер ордена Золотого Руна, полноправный кавалер Прусского ордена Черного Орла, почетный командор большого креста Мальтийского ордена и носитель множества других, не менее громких титулов — вот уже десять лет работал внештатным сотрудником ЦРУ. Несмотря на предвзятое отношение американцев к непрофессионалам, ему удалось занять почетное место среди «темных» агентов благодаря незаурядной памяти, удивительному везению и подкупающей внешности. Он ненавидел насилие и по возможности избегал применять его при выполнении своих задач. Увы, это получалось далеко не всегда.
Однако его заработки до сих пор не могли покрыть расходы на реконструкцию замка. Так уж повелось, что редкие породы дерева ценятся дороже, чем человеческий труд... И Малко проводил большую часть времени на тихой вилле в Покипси, штат Нью-Йорк, чтобы быть под рукой у своих американских «заказчиков».
Впервые за много лет ему посчастливилось проводить отпуск в родной Австрии. Однако, помимо непогоды, у него был сейчас и другой повод для раздражения. Отпуск ему, похоже, собирались испортить.
Сидевший рядом с Малко турок Элько Кризантем — преданный управляющий поместьем и по совместительству наемный убийца — боролся с подступавшей к горлу тошнотой: она донимала его всякий раз, когда он путешествовал в автомобиле в качестве пассажира, а не водителя. Он угрюмо смотрел, как снежные хлопья разбиваются о лобовое стекло. Как далеко остался милый сердцу Стамбул с его лазурным морем и вечно-голубым небом!.. Порой Кризантем начинал отчаянно тосковать по тем временам, когда считался самым уважаемым убийцей в Стамбуле. Увы, там у него были не только друзья — что, в конце концов, и стало причиной его поспешного отъезда из родных мест.
Он предпочел австрийские метели и морозы постоянной угрозе смерти.
Снегопад приглушал все звуки, и «ягуар», казалось, двигался в каком-то нереальном, сказочном мире. С момента выезда из замка им не встретилось ни одной машины. Правда, в Лицене они чуть не задавили собственного мэра, который несказанно удивился и возмутился, увидев их путешествующими в такое ненастье.
— Нужно кое-кого встретить в аэропорту! — крикнул ему Малко из окна.
К чему было уточнять, что не просто встретить: в лучшем случае похитить, в худшем — уничтожить... Деревенским жителям таких тонкостей все равно не понять.
Элько Кризантем в своей профессиональной добросовестности зашел настолько далеко, что перед отъездом даже залез в багажник, проверяя, легко ли там помещается мужчина средней комплекции. Правда, дышать он там пробовал недолго. Но ведь комфорт — понятие растяжимое...
Пара слилась в страстном поцелуе. В просторной комнате на двадцатом этаже царила почти полная темнота, и лишь огни Госдепартамента, расположенного на Пенсильвания-авеню, отбрасывали тусклый красноватый свет на две фигуры, расположившиеся на диване.
Внезапно один из двоих выпрямился и встал на пушистый ковер. Это был мужчина с обнаженным торсом, в белых обтягивающих брюках; светлые волосы спадали ему на глаза.
— Пить хочется, — проговорил он.
Он приблизился к столику на колесах, налил себе виски и пошел обратно, держа стакан в одной руке и бутылку «Джей энд Би» в другой.
— Какой ты красивый, Джерри! — послышалось с дивана. Голос принадлежал мужчине лет пятидесяти, чье лицо находилось в тени. Он тоже был раздет до пояса и, приподнявшись на локтях, во все глаза смотрел на молодого красавчика. Шумно засопев, он перевернулся на живот и повернул лицо к стене.
— Иди ко мне, — прошептал он.
Молодой блондин аккуратно поставил стакан на ковер, с загадочной улыбкой присел на диван и ласково провел левой рукой по спине своего партнера. Тот блаженно заурчал и попытался поймать его руку. Тогда парень что было сил обрушил ему на затылок бутылку «Джей энд Би».