Шесть черных свечей - [13]
Взвесив все это и зная, что Кэролайн не верит в колдовские штучки — она была слишком прагматична и практична для этого, — Старая Мэри пустила в ход свое искусство и наложила на Кэролайн оберег. Такой сильный, что вполне мог спасти ей жизнь.
Кэролайн ездила в Эйр повидаться с Бобби каждую пятницу. Ситуация изменилась, когда он таки получил работу в Глазго, но пока без еженедельных поездок Кэролайн в Эйр им было не обойтись, и ее крошечный «мини» служил ей верой и правдой. Путь ее лежал через Бодвелл, потом через мост в Восточный Килбрайд. Оттуда Кэролайн ехала на Иглшем и пересекала Фенвикскую пустошь. То еще местечко, эта самая пустошь. Плоскогорье, сплошной торфяник, поросший вереском и вечно продуваемый ветрами. Обиталище куропаток, рябчиков, фазанов и антенн. На десяток миль вокруг ни деревца, ни дома, ни фермы. В пасмурный день местность будто перетекала в небытие, хуже могло быть разве что внутри Черной Дыры. Но Кэролайн не очень-то обращала на это внимание. Машина изолировала ее от мира, подобно кокону, да еще приемник был включен, и Ронни Лейн[6] исполнял «Как случается то и это». Если бы Кэролайн знала, какими пророческими окажутся слова этой песни, она бы рассмеялась. Но — молодая и влюбленная — она и не думала ни о чем таком. Была только она, и черное лобовое стекло, и огни встречных машин, и радио, которое нянчило и ласкало ее, пока она ехала к любовнику на юг, за море. Туда, где его семья рыбачила, пока жизнь круто не переменилась.
Дело было поздно вечером в пятницу в конце октября. Ехала, значит, Кэролайн через Фенвикскую пустошь. Дождь низвергался ломаными стальными стержнями, и они еще ломались и дробились при ударе о гудрон шоссе. Светоотражатели на разделительной полосе мелькали, будто узники за решеткой, оказавшиеся вдруг на ленте конвейера: и хочется бежать, да решетки не пускают, дождь все не кончается.
Кэролайн вся горела, ведь на заднем сиденье лежала коробка. А в коробке — пара прекрасных черных ботинок сорок третьего размера из лучшей кожи, которые она купила для Бобби. Не то чтобы у него был день рождения, ничего такого, но, в конце концов, она зарабатывает, а он нет, и надо же его чем-то иногда порадовать. Таковы молодость и любовь.
Кэролайн ехала по пустоши минут пять. Извилистая дорога вела вверх и с плеском ложилась под колеса. Сейчас у этой дороги не было географической принадлежности. Сколько на нее ни смотри, не определишь, Северо-Шотландское нагорье это или Южная Америка. Еще десять минут — и с шоссе исчезли все прочие машины. Никого ни впереди, ни позади. В такую плохую погоду люди лучше останутся дома и посидят у телевизора. Но Кэролайн была влюблена. Где уж тут какому-то дождику ее остановить.
Видимость совсем упала, и Кэролайн придвинула лицо вплотную к ветровому стеклу. Вперед и вперед. Она снизила скорость до пятидесяти в час. Дождь молотил по крыше. Она поехала еще тише. И тут она увидела, что прямо перед ней на дороге что-то лежит. Она напрягла зрение, чтобы разглядеть получше. Стеклоочистители бешено метались из стороны в сторону, на полсекунды обзор прояснялся, и сразу поле зрения заливала вода. Помедленнее. Еще. Еще. И внезапно она поняла, что перед ней.
Это был ребенок. Посреди дороги в ночь-полночь лежал маленький ребенок. Вокруг бушевала гроза, какой давненько не видали. Вокруг простиралась пустошь.
Скрипнув тормозами, Кэролайн остановила машину и вышла. Все было точно как в кино: шоссе, машина с открытой дверью, стоящая наискосок, дверца ходит ходуном от порывов ветра. Кэролайн сделала несколько шагов и остановилась в нерешительности: спасать малыша или сперва закрыть машину? Все-таки она двинулась к ребенку. Пусть буря воет вокруг и дождь слепит глаза, она должна подобрать ребенка.
Когда Кэролайн подошла ближе, оказалось, что никакой это не ребенок. На шоссе лежала кукла, сделанная под младенца. Сделанная явно взрослым, не дитятей. И сделанная очень точно.
Кэролайн взяла куклу за пластмассовую ногу и отнесла в машину. Она сама не знала зачем. Может быть, сыграла свою роль детская привязанность к Крошке Плаксе. С другой стороны, кукла — ведь просто кусок пластмассы, и Кэролайн вполне могла оставить ее лежать на шоссе или бросить в придорожную канаву. Но она забрала ее с собой в машину.
С Кэролайн и с куклы потоком лилась вода. Сев за руль, Кэролайн бросила куклу на пол у пассажирского сиденья, захлопнула дверцу и тронулась. Она была очень зла и на чем свет поносила ту сволочь — кем бы она ни была, — которая устроила такую поганую штуку. Да еще в такую ночь. Но скоро ее злость поутихла. Она ведь поступила правильно. Иначе вполне могла произойти авария. Предположим, два-три автомобиля едут друг за другом на близком расстоянии. Первый видит младенца на дороге и жмет на тормоза. Сзади в него врезается второй. А навстречу едет третий. Шлеп — и готово. Так что она почти наверняка предотвратила аварию. От этих мыслей Кэролайн повеселела. Дождь стих или, по крайней мере, стал падать вертикально — машина спускалась с плоскогорья в долину.
Сзади вдруг вспыхнули фары другого автомобиля. Кэролайн вывернула зеркало заднего вида, ведь неослепляющего света в те времена просто не было. Однако машина сзади оранжево замигала, предупреждая об опасности, и, чтобы не слепило, Кэролайн пришлось опустить стекло и слегка повернуть также и боковое зеркало. Тогда машина, следующая за ней, принялась бибикать. Кэролайн надавила на газ. Вторая машина тоже наддала. Никаких других автомобилей на шоссе не было. Затем та машина попыталась обогнать Кэролайн.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.