Шерлок Холмс в Тибете - [67]

Между тем я занялся мистером Холмсом и изо всех сил пытался привести его в чувство. Я с облегчением установил, что он жив и что профессор почти не причинил ему вреда. Дышал он тяжело и время от времени начинал хватать ртом воздух, но, почувствовав, что я положил руки ему на плечи, открыл глаза. На мгновение он показался мне сбитым с толку – я еще не видел его в таком состоянии, – однако воля его была до того несгибаема, что он быстро пришел в себя, и в глазах его я прочел прежнюю бдительность и проницательность. Я помог ему сесть в кресло.

– Ну что, Холмс, отдышались? – злорадно спросил Мориарти. – Хорошо. Очень хорошо. Хотя ваши психические силы – ничто по сравнению с моими, они не перестают удивлять меня. Любой другой человек на вашем месте был бы уже полнейшей развалиной. Но разве я мог ожидать меньшего от великого Шерлока Холмса?

Снаружи послышалось еще несколько ружейных залпов. Мориарти отдернул штору и выглянул в окно.

– Даже не надейтесь, что ваши тибетские друзья, эти грязные псы, придут вам на помощь, – сказал он, вновь повернувшись к нам лицом. – Стоит нашим солдатам добавить еще несколько залпов – и они пустятся наутек. «Запах шрапнели…»[87] Ах!.. «Запах шрапнели»! Бонапарт умел обращаться с чернью, – нависнув над столом, профессор уставился на Холмса безумными глазами, – и знал, что такое власть: пусть его представления о ней были бессердечными, он понимал, что главные ее рычаги – принуждение и безжалостность!

«Кичливый хвастун!» – обозвал я его про себя. Тщеславие этого негодяя было поистине несносно. Мне не оставалось ничего, кроме как попытаться опровергнуть его, хотя я тут же об этом пожалел.

– Если вы простите мне экскурс в историю, – тактично начал я, – напомню, что грозный корсиканец закончил жизнь жалким узником его королевского величества короля Георга Третьего.

– Ты прав, болван, – зарычал он на меня, – но все потому, что его силы сводились к рассудку, военным хитростям и политическим интригам. Пусть олухи вроде тебя считают его великим умом, на самом деле его умственные способности – ничто по сравнению с силой первичного разума. А может быть, то, что я проделал с Холмсом, показалось тебе неубедительным? Может, ты хочешь попробовать сам?

Прежде чем я успел вежливо отказаться, он поднял правую руку и прижал кончик указательного пальца к большому. И хотя от этого ужасного человека до меня было не меньше десяти футов, я отчетливо ощутил, как кто-то ущипнул меня за нос, и, надо сказать, пребольно ущипнул! У меня чуть искры из глаз не посыпались.

– Ну что, мой толстый индийский друг, теперь-то ты убедился? Или, чтобы ты навсегда запомнил этот урок, мне следует сжать посильнее?

– Ой! Ай! – не сумел я сдержать крика. – Довольно! Я вполне убедился. Ой-ой!

Профессор, будь он проклят, отпустил мой нос отнюдь не сразу. Напротив, сперва он сжал его посильнее и, продержав так несколько мгновений, отпустил, дернув напоследок изо всех сил.

– Ой-ой!

Я принялся растирать свой бедный нос, а Мориарти откинулся в кресле и продолжил надменно вещать:

– Сколь бы устрашающей ни была сила, с которой я вас только что познакомил, она, тем не менее, подчиняется законам природы и космоса, а следовательно, внутренне ограничена. Подобной силой обладаю не только я, хотя нас, ее обладателей, не так уж и много. Но есть способ увеличить ее в сотню, нет, в тысячу раз – и я наконец открыл этот способ!

Он поднял палец, и свиток на столе, как по команде, развернулся прямо перед ним.

– Вот он, мой путь к ней. – Профессор указал на круглый геометрический узор, цвета которого переливались под его мертвенно-бледными пальцами, подобно радуге. – И лишь я один буду ею обладать. На сей раз ни один из этих слабоумных лам с их утомительным благочестием не сумеет встать между мной и моей судьбой.

Когда Мориарти завершил свою безумную речь, крики толпы стали заметно громче. И вдруг сбоку от него, за спиной у стража, вдребезги разбилось окно и в комнату влетел камень. Клянусь Юпитером, в ответ на выстрелы мятежники принялись забрасывать посольство снарядами! Страж удивленно повернулся к окну.

Мистер Холмс немедля воспользовался этой оплошностью: он прыгнул вперед и изо всех сил ударил солдата кулаком по голове. Вот это был удар! Точный и сильный, он тут же вывел стража из строя, – право слово, Шерлок Холмс весьма поднаторел в боксерском искусстве.

Мои рефлексы тоже не подвели меня, и я принялся за дело почти одновременно с мистером Холмсом. Поскольку мне не раз доводилось бывать в весьма щекотливых ситуациях, мои реакции отточены до совершенства, а тут меня подстегнул еще и страх. До чего же велика гальваническая сила человеческих рефлексов! Прежде чем мысль об атаке пришла мне в голову, мои пальцы уже вцепились в подставку горящей лампы, стоявшей на столике рядом со мной. Мориарти и глазом не успел моргнуть, как я швырнул лампу прямо в него.

Увы, я промахнулся. Лампа пролетела в добрых трех футах от цели и ударилась о стену за спиной негодяя. Осколки дождем посыпались на пол. Мориарти даже не вздрогнул, но просто уставился на меня леденящим душу взглядом. Признаюсь, подобный ход событий привел меня в некоторое замешательство.