Шепот звезд - [6]
Вторая серия. Музыка. В жизнерадостный мотив безграничного детского счастья начинают вплетаться тревожные ноты. Следуя порыву души, Махоткин спасает летчика из своей эскадрильи — не побоюсь сказать- от смерти. Тот назовем его Иннокентием Б. — «разложил» вдребезги на посадке самолет. А это по тем временам трактовалось как вредительство и означало не только лишение летного свидетельства, а срок. Махоткин использовал все свое влияние в верхах, и технические хитрости для спасения летчика. Спас. Берет в свой экипаж вторым пилотом с перспективами дальнейшего роста. Кеша изнывает от благодарности, идет в гости к своему спасителю с коньяком. Они пьют, говорят, а тут, возможно, и жена-красавица порхает, как сильфида. Разговор по пьяни, надо думать, был достаточно доверительным. Нетрудно представить расставание поддатых друзей: пьяные объятия, жена-красавица… Впрочем, что там было, я не знаю. А буквально на другой день за Махоткиным приходят товарищи в коверкотовых костюмах. Суд тогда вершился без проволочек. И вот знаменитый летчик отправляется под конвоем на Таймыр — строить город Норильск. Жена кидается в лестничный пролет. Ремарка: имя Махоткина остается на карте Севера. Наверное, по недосмотру. Первооткрыватель норильского месторождения Урванцев и Махоткин знакомятся на Таймыре. Елизавета Ивановна Урванцева, после того как прошла войну от звонка до звонка в качестве хирурга, служит в чине полковника НКВД главным врачом Норильска, где ее муж отбывает срок.
А Кеша тем временем становится большим человеком и занимает в летном отряде место своего благодетеля. Он знаменитый летчик, он прекрасный человек, его уважают и любят, особенно молодежь. Он прост, доступен, остроумен, обаятелен, он любит застолья, которые оплачивает из собственного кармана, но умеет держать эскадрилью в руках. Он своим чередом получает ордена и медали и должен был получить «героя» за посадки на минные поля в лагунах Шпицбергена — ради угля, который был так необходим для северных флотов. Он, если не ошибусь, летал с твоим батькой…
Николай Иваныч покраснел: он не знал, что его отец летал с Иннокентием Б. на Шпицберген, а «негр» продолжал:
— Третья серия. Товарищ Сталин отходит в мир иной. Его тело временно кладут в Мавзолей рядом с телом товарища Ленина. Звучит музыка. Кстати, только во время всенародного горя и можно послушать порядочную музыку: Моцарта, Генделя, Чайковского… С Таймыра начинают потихоньку возвращаться «враги народа». Возвращается и Махоткин, полностью реабилитированный. Перед ним даже извинились: извини, мол, Василий, накладочка вышла, но теперь ты чист перед лицом партии. После приснопамятного съезда номер двадцать и доклада товарища Хрущева (так же как и его предшественники, забрызганного кровью по самые уши) был краткий период, когда можно было узнать, кто на тебя настучал. Вскорости, правда, эта лавочка была прикрыта, иначе оставшиеся в живых перебили бы друг друга. Махоткина вряд ли волновало, кто ему усложнил биографию, но летный отряд сделал запрос и получил ответ: Махоткин, как выяснилось, должен был «благодарить» спасенного им Кешу, любимца публики и особенно молодежи с кличкой Князь. Почему его возвели в княжеское достоинство, убей — не знаю.
«Юный современник» при некоторых высказываниях «негра» испуганно озирался. Кто он? Смельчак? Дурак? Или провокатор?
— Тогда-то и было проведено закрытое партсобрание, на котором простодушные рыцари требовали исключения Иннокентия Б. из рядов партии. Припертый к стенке бывший Князь понимал, что песенка его спета и его не ждет ничего хорошего. Вчерашние друзья готовы были единодушно проголосовать за исключение, но тут поднялся Махоткин и предложил всем успокоиться, остыть и не валять дурака. И оставить все как есть. Кеша Б. - прекрасный летчик, у него прекрасная техника пилотирования, он прекрасный командир, пусть себе летает на благо родины и партии. Что тут поднялось! Как так? Ведь он подлец! А вы отмотали такие сроки! Вы лишились всего: здоровья, любимой работы, квартиры, дачи, славы, денег! И за все это простить? «Ничего не вернешь», возразил Махоткин. «А жена-красавица? Ведь и она убита этим негодяем!» «Ничего не вернешь, а я его прощаю». Вряд ли отыщется перо, способное описать эту сцену. Кеша Б. остался в рядах партии и уехал куда-то на Украину. Не знаю, как переживал сей иуда то обстоятельство, что ему никто руки не подавал. Даже горячо любившая его молодежь. Ты думаешь, что драма закончилась? Ничуть не бывало. Честным коммунистам не очень понравилось поведение старшего товарища, сильно отдающее христианским всепрощением. Впрочем, многие совсем забыли о Христе и о том, что были во младенчестве крещены. Молодежь знала о Спасителе единственно по словам благодарности: «Спаси Бог», но кое-кто вдруг обратился к Евангелию. Махоткин — это стало ясно — следовал путем Христа: возлюбите врагов ваших, и прости им, Господи, бо не ведают, что творят. Кое-кто из способных задумываться решил, что Махоткин пришел через страдания ко Христу и едва ли не обрел святость. А кристально чистые большевики чуяли здесь какой-то подвох, но ни у кого язык не мог повернуться сказать о своем товарище какую-нибудь гадость. И тут выскочила, как черт из бутылки, известная в летных кругах журналистка и лучшая подруга твоей матери Софья Марковна. Она, по своему обыкновению, стала мутить воду. Она каждому задавала интересный вопрос: «Почему Вася не рвется в ряды родной партии, которая его простила? Или он спятил на поповщине? Не вызвать ли его в партком для дачи объяснений?» Иными словами, Софья Марковна стала делать все возможное, чтобы Махоткин вернулся в лоно родной партии. Ты знаешь, почему она так хлопотала и продолжает хлопотать?
Остросюжетный роман о жизни современного крупного аэродрома. Герои романа — молодые люди 60–70-х годов, служащие гражданской авиации. Особое внимание в романе уделяется моральным проблемам.
Документальная повесть о спасении челюскинцев во льдах Чукотского моря советскими летчиками в 1934 году. Это одна из многих ярких страниц нашей советской истории. Предисловие Героя Советского Союза летчика А. В. Ляпидевского.
Академик Сергей Павлович Королев начал заниматься ранетами тогда, когда многие ученые и конструкторы называли ракеты чудачеством. Книга эта о молодости Королева, о времени создания Группы изучения реактивного движения (ГИРДа) и о том, почему именно этот период определил направление всей жизни академика С. П. Королева.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.