Шепот скандала - [28]

— Возьмут, если я заплачу хорошую цену.

Джоанна снова заметила огонек, промелькнувший в его глазах.

— Вы, должно быть, очень много зарабатываете, продавая модные безделушки и всякую мелочь в Тоне, если можете позволить себе зафрахтовать корабль. — Его слова прозвучали насмешливо, и она снова почувствовала, как в ее душе поднимается волна раздражения по отношению к нему. — Впрочем, я уверен, что вы и понятия не имеете, сколько это на самом деле стоит.

Джоанна и правда не знала, но ни при каких условиях не собиралась признаваться в этом.

— Я тронута вашей заботой обо мне, — произнесла она с иронией, — но ваши опасения безосновательны. Я уже говорила, что в дополнение к моему доходу от продажи безделушек я получила в наследство значительную сумму от тетушки год назад.

«Это было не совсем так — сумму скорее можно было бы назвать скромной, чем значительной, и она вся уйдет на оплату путешествия, — подумала Джоанна, — но Алексу Гранту вовсе не обязательно знать об этом». Их глаза встретились, ее — яркие, в которых отчетливо читался дерзкий вызов, его — темные, предвещающие бурю.

— Но вы не можете отправиться в Арктику самостоятельно. — Теперь в голосе Алекса явственно слышалась злость. — Сама эта идея — абсурдна. Я уже предложил сопроводить вас обратно в Лондон.

— Нет! — Джоанна не могла объяснить ему, что, как только она услышала о дочери Дэвида, она почувствовала всеобъемлющее острое желание объявить ребенка своим. Одна лишь мысль об осиротевшем ребенке, брошенном в монастыре на краю земли, пробудила в ней чувство более сильное, чем те, которые она когда-либо испытывала раньше, — она ощутила острое желание заявить о своих правах, защитить и поддержать девочку, оградить ее от всех возможных бед и невзгод. — Дэвид возложил эти обязанности на меня, — возразила Джоанна. — Я должна их выполнить.

— Раньше вы никогда не выполняли того, что требовал от вас ваш муж, — заявил Алекс таким тоном, что у нее перехватило дыхание от ярости. — Что же случилось сейчас?

— Просто потому, что я так хочу, — пояснила Джоанна. Будь она проклята, если станет объяснять! — Монахов гораздо легче будет убедить отдать ребенка мне, вдове Дэвида, чем вам, лорд Грант. — Она взглянула на него. — Вы не владеете искусством убеждения. Вам присущи прямые, незатейливые действия, насколько я могу судить. Не так ли?

— Я смогу убедить их позволить мне отвезти Нину домой, — сказал Алекс. Его лицо потемнело, но он не собирался сдаваться. — Мне знаком Беллсундский монастырь, монахи мне доверяют. — Он снова посмотрел на нее, оценивая, какой эффект произведут на нее его слова. — Честно говоря, мне кажется, что их будет очень сложно уговорить отдать ребенка вам, леди Джоанна. Одинокая женщина, вдова, вызывает сочувствие, но имеет, по их представлениям, сомнительный статус в обществе, а уж иностранка тем более.

Это был еще один подвох с его стороны, которого Джоанна не ожидала. Она не сомневалась в том, что Алекс говорит правду, так как в течение того недолгого времени, что она знала его, он был честен с ней до жестокости. Дэвид был другим, подумала Джоанна. Знал ли он, когда писал это свое дополнение к завещанию, что монахи могут оказать сопротивление и с большой неохотой позволят ей забрать Нину из монастыря? Не пытался ли он обмануть ее, отправив ее за семь верст киселя хлебать? Нет, он просто не мог быть настолько жестоким по отношению к ней. Тем не менее Джоанна не могла знать истинные намерения Дэвида и понимала, что у нее не было иного выбора, как только отправиться в монастырь и привезти ребенка в Англию.

Она тяжело вздохнула.

— Мне жаль, — сказала она наконец, — но я не могу позволить вам действовать вместо меня в сложившейся ситуации. И мне не совсем понятно, — добавила она, — что заставляет вас так беспокоиться обо мне и предлагать помощь.

— Я вовсе не горю желанием помогать вам, — заявил Алекс со свойственной ему грубой откровенностью. Он уже устал спорить с ней и был зол. — Дружба, которая связывала меня с Уэром, заставляет меня чувствовать обязательства по отношению к его ребенку, не более того. Если бы только я знал, что он оставил дочь-сироту в таком отчаянном положении… — Алекс резко замолчал, потом добавил: — Уэр назначил меня ее опекуном так же, как и вас. Жаль, что он так поступил, но я ответствен и, не обсуждая, принимаю эти обязанности и сделаю все, что могу, чтобы помочь девочке. Если для этого понадобится помогать вам — против моей воли, — я попытаюсь сделать это.

— Как любезно с вашей стороны. — Джоанна почувствовала, что ее силы тоже на исходе. — Что ж, мне не нужна ваша помощь, лорд Грант! Я сама смогу прекрасно добраться до Беллсунда.

Джоанна изо всех сил старалась, чтобы ее слова прозвучали уверенно, но сама прекрасно понимала, что испытывает совершенно иные чувства. Она содрогалась при одной только мысли о том, что ей придется совершить. Джоанна не была путешественницей, которая бесстрашно ищет новые земли и новые приключения. Будь на то ее воля, она бы не ходила дальше магазинов на Бонд-стрит.

Алекс наблюдал на ней, и Джоанне показалось, что она видит в его глазах не только раздражение, но и жалость к ней. Это заставило ее проявить твердость.