Шелковый путь - [10]

Говорить было больше не о чем.

Кадырхан положил руку на колено:

— В следующий раз пусть пришлют мужа достойного и разумного. Такого, чтобы речам внимал и в суть дела вникал.

Билгиш Туюк-ок ответил:

— Жди возмездия. Бауршик обиды не стерпит. Он примкнет к великому владыке Востока, сила которого тебе неизвестна. Там, за горами, находится он. Твой Отрар с лица земли будет сметен. Вот тогда и ответишь за все, валяясь в пыли под копытами коней!..

Так недалекий Билгиш Туюк-ок разом раскрыл свое первоначальное намерение. Сюда уже доходили слухи о приготовлениях к походу в далекой земле кагана. Значит, союзников уже ищет себе владыка монголов.

Грузно поднялся Туюк-ок, двинулся к выходу. Глядя ему вслед, Кадырхан думал: «Отчего же правитель уйгуров раньше не востребовал мзду за убийство? Все помалкивал, а теперь вдруг вспомнил. Значит, поддержку почувствовал, опору. И сразу же к подлости прибег, про мзду вспомнил».

От этих дум становилось тревожно.

Неслышной тенью возник старик визирь. Склонившись, сообщил еще одну худую весть:

— Облаченный в шкуру медведя посол из студеной страны Сабр ушел вслед за разъяренным Билгишем Туюк-ок. И не просто ушел, а вместо речей и прошений своих толстую камчу, из тридцати ремешков сплетенную, оставил…

«Какая досада! Значит, и этот из себя обиженного корчит, открыто к врагам переметнулся. К правителю уйгуров подлаживается, на ссору напрашивается. Страна Сабр и ее правитель послали с доброй волей и благостной целью заключить мир и дружбу с нами, а этот глупец ушел, поддавшись примеру первого встречного. Да падет на него самого божий гнев!»

Кадырхан вновь положил ладони на колени.

В Салтанат Сарай, толкаясь и шурша одеждами, вошли купцы и путешественники, проделавшие от Хазарии семидесятидневный изнурительный путь. Среди них были люди и из самой Хазарии, из страны урусов Кыйева, с берегов западного моря. Кадырхан видел: это люди все бывалые, их взоры не мог насытить ни простор степей, ни блеск золота. Вошли, встали степенно, с достоинством; как принято, низко поклонились. Потом застыли, скрестив руки на груди. Лица их были утомлены и черны от дорожного загара и усталости. Необъятная кипчакская степь, начинающаяся у далекого Итиля, вымотала их в пути. Рослые, сильные, они заметно исхудали телом.

— Поклон падишаху великой степи!

— Проходите, уважаемые гости!

Отрар, которым правил Иланчик Кадырхан, считался городом на окраине мусульманского мира и по старому правилу подчинялся полуразвалившемуся халифату. Сам правитель города состоял как бы наместником утверждаемых халифами хорезм-шахов в этой стране. Но таковы были значение и сила страны Дешт-и-Кипчак, откуда черпали великие хорезм-шахи основные свои воинские силы, что главный город степи Отрар давно уже представлял самостоятельное государственное образование. Об этом знали гости и почтительно именовали правителя города падишахом. Они расселись полукругом, и тогда хан ясно разглядел, что большинство из них — пожилые, многое повидавшие на свете купцы. Только один был еще очень молод. Он сидел ближе к выходу и восхищенно поблескивал глазами, не в силах скрыть, что подобное великолепие он видит впервые. Наклонившись, юноша принялся разглядывать диковинную мозаику на полу, яркие, радующие взор плитки в форме полумесяца. Рыжеватый старик строго глянул на него, осуждая любопытство и неуместный восторг. Это было правильно. Неприлично на чужбине на каждом шагу выказывать удивление и по всякому поводу цокать языком.

Иланчик Кадырхан медленно обвел гостей взглядом и обратился к старому караван-баши, чем-то явно встревоженному. Повелитель пожелал знать, кто они, люди добрые, из какой страны, откуда родом. Исмаил собрался было заговорить на древнем языке румийцев, но, не находя сходства между гостями и потомками славного Аристотеля, немного подумал и заговорил по-славянски. Лица купцов сразу потеплели. Вопрос хана был им понятен.

Старшина каравана начал речь:

— Великий владыка! Тебя приветствуют честные купцы князя Мстислава Романовича Киевского, потомка Мономаховичей, благодетеля Киевского государства, а с нами также купцы известного тебе хана Котяна. При нас имеются грамоты, подтверждающие мои слова. Для торговли везем серебро — гривнами и слитками.

— Каков ваш товар?

Исмаил перевел. Купцы хана Котяна хоть и не совсем так, как в здешних краях, но говорили по-кипчакски.

— Золото и серебро, как я уже сказал, прочие драгоценности. А главное — меха. Шкурки соболя и куницы. Есть также изделия из рыбьих костей, медовые вина и людишки разного ремесла, тридцать душ, — перечислил рыжеватый караван-баши.

— Куда путь держите?

— На восход. Хотели бы проехать в китайские земли, где делают шелк.

Кадырхан сдвинул брови, крепко зажал пятерней свою бороду.

Караван-баши прикусил губу, но заговорил вновь:

— Если на то будет твоя воля, желаем взять у тебя надежного проводника и продолжить путь…

Кадырхан помрачнел еще больше, сузил глаза, задумался. Купцы, должно быть, по-своему расценили такое поведение правителя Отрара.

— Для вас мы приготовили особый дар!

Гости переглянулись, о чем-то негромко переговорили между собой. Исмаил перевел и ждал теперь, что скажет повелитель.