Шёлковые тени Паутины - [25]

Я жестом пригласила женщину погладить Пашу. Коснувшись кончиками пальцев его шкурки, она медленно погладила лапу. Мне была интересна реакция её и соплеменников. Та-ла, осмелев, погладила склонённую к ней огромную паучью голову. Синие звёзды в чёрных немигающих глазах заворожили сантерианку, как когда-то меня. Наконец, она жестом пригласила нас за собой. Поравнявшись с сородичами, женщина заговорила с ними, видимо, советуясь. Воспользовавшись минуткой, я повернулась к пауку:

– Наверное, не стоит шокировать их метаморфозами.

– Согласен.

Паша взлетел, быстро превращаясь в точку высоко в небе. Сантерианцы, на секунду оторвавшись от совещания проводить его взглядом, снова живо о чём-то беседовали. Наконец, что-то решив, Та-ла снова позвала за собой. Проходя мимо группы, я не смогла удержаться, и заглянула в глаза понравившегося мне мужчины. Уж не знаю, как у них выражается женатость, но колец на руках людей не было ни у кого. Хотя, что там колец. Не было вообще никаких украшений, кроме какого-то, похоже, выжженного знака между бровями у некоторых. Мужчина был хорош. И не помечен. Такой брутальный, с сильными ровными ногами, большой пятернёй «!» держал длинный шест с петлёй на конце. Я видела, как с его помощью с высоких ветвей снимают похожие на малину гроздья незнакомых фруктов. Остановившись около красавца, я зачем-то… Вот зачем?

– Уля… Как тебя зовут?

– Улллья…– Повторил красавчик приятным баритоном. И добавил, положив пятерню себе на грудь. – Ти-бер.

– Ти-бер. – Со смаком повторила я необычное имя. – Запомни меня, дружок.

Я кокетливо улыбнулась. Сама от себя не ожидала. Глаза сантерианца светились интересом, на губах играла лёгкая улыбка. Остальные сборщики урожая смотрели на наше знакомство с любопытством, некоторые пробовали повторять моё имя. Оторвавшись от нового, надеюсь, друга, я последовала за Та-лой. Догнав её, я обернулась на Ти-бера. Он смотрел мне вслед, как и другие. Но смотрел как-то… странно. Мне подумалось, что возможно, я и не увижу его больше. Тяжело вздохнув, я отвернулась.

Мы шли в конец сада, где в каменной стене края кальдеры едва виднелась затянутая мхом арка, спрятавшаяся за нависшими до самой земли корнями деревьев. За аркой скрывалась небольшая пещера с ровным полом. Ожидая увидеть что-то вроде жилья… совета старейшин… или что-нибудь в этом роде, я с немым вопросом повернулась к сопровождающей женщине. Та-ла, подождав когда я войду внутрь, коснулась стены. Через пару секунд твердыня под ногами начала медленно опускаться. До чего дошёл прогресс!

Паша, изрядно уменьшив свой размер, вернулся и уютно устроился на моём плече у самой шеи, зарывшись в волосы. «Ну, теперь я на тебе полетаю». Я улыбнулась мыслеформе паука. Преодолев неглубокий глухой «колодец», мы опустились на средний уровень гигантской… Что я там про прогресс говорила?.. Забудьте! Прогресс начинался здесь!

Колоссальный пласт чрева супер вулкана как будто вырезан чудовищных размеров лопаткой для торта, оставив громадные, расширяющиеся снизу и сверху колонны, каждая из которых заняла бы на Земле пару кварталов. Их было несколько. И они были обитаемы. Пока платформа опускалась, я успела насчитать больше трёхсот этажей, располагающихся лишь в прямых участках этих «атлантов, держащих небо на каменных плечах». Множество двух– и многоместных прозрачных кабин быстро скользили, меняя направления по многоуровневой сети мононитей, соединяющей колонны и этажи. Помещения расположились по трём сторонам титанов, делая их визуально легче многочисленными окнами, балконами и просторными открытыми террасами. На четвертой стороне размещались только открытые посадочные платформы.

Подножие колоннады, весь нижний ярус города, утопал в зелени. Архитектура зданий стилизована под природные объекты: горы, возвышенности, перешейки, пещеры, вулканы, каменные столбы. Если брать Земные мерки, то самое низкое строение примерно с четырёхэтажный дом, а первый обитаемый уровень в колоннах начинался этажа с тридцатого, там же, где начиналась транспортная магистраль. Расширяющиеся подножия колон напоминали заросшие травой корни деревьев, а между ними ждали пассажиров поднимающие платформы.

Ландшафт города напоминал рельеф Сантерии. Леса здесь стали островами зелёных клумб, равнины – лужайками с мягкой сочной травой, а озёра, моря и реки становились искусственными водоёмами с отдыхающими около них горожанами. Мелкие животные и птички оживляли пейзаж. Солнечный свет проникал в дальние уголки города и доставал до верхних этажей. То, что было выше, сияло белыми и голубыми габаритными и посадочными огнями, похожих на капли и ракушки одновременно, аттеланов*. Это было необычно и непривычно, что летательные аппараты паркуются на потолке. Границы расширяющихся «плеч атлантов» окружали мягкие световые вуали, спускающиеся почти до верхних этажей. Огни летательных аппаратов делали нависшую каменную твердь похожей на ночное небо, а тонкие, как будто струящиеся и колыхающиеся на ветру световые «занавески» скрывали и сильно смягчали каменное небо.

Сантерианка терпеливо ждала, пока я разглядывала город, то и дело бормоча «ну и ну!», «во дела!», «ничего себе!» и всё в этом духе. Наконец, мне захотелось рассмотреть городские «джунгли» нижних «трущоб». Та-ла выбирала самый длинный маршрут над городом. Огибая «титанов», я разглядела украшенные зеленью террасы и балконы. Наконец, мы спустились вниз и прошли на балкон над океаном. Опёршись на красивую каменную балюстраду, я залюбовалась великолепным зрелищем играющих на воде солнечных бликах. Волны раз за разом с глухим рокотом налетали на подножие вулкана, как будто стремились сдвинуть его с места или пробить себе дорогу. Потерпев неудачу, они с пенным шипением откатывались, набирая новый разбег. Пьянящий горько-сладкий аромат деревьев с крупными цветами, напоминающими магнолии, смешивался с солёным ароматом океана.