Щукин, дай джоуль - [3]

— А так нас провожали, — воодушевлено продолжал эмбрион. — С оркестром, цветами. Были милые юные девушки. По экрану пошла радужная помеха.

— Простите, — сказал Ту Фта. — Увлекся. Перевожу на земную систему считывания. Щукин увидел духовой оркестр. По случаю жары оркестранты были в светлых кепочках, а один из них, толстяк с огромным «басом», взамен кепочки пристроил на голову платок с завязанными уголками.

Оркестранты потели, надували щеки, вокруг них крутились шустрые черные мухи. Затем появились «милые юные девушки». Самой младшей было лет шесть, самой старшей — все пятьдесят. Их роднила, точнее — сближала, униформа: беленькие маечки, короткие белые юбочки, беленькие гольфики и беленькие же тапочки, сверху — беленькие панамочки. Что было действительно хорошо, так это цветы. Множество ярких, пышных, разноцветных букетов. Щукин отметил, что у «юных девушек», которым ближе к пятидесяти, ноги не в меру полны. Совсем как у засидевшихся в цирке матрон, никак не желающих понять, что они и бикини — несовместимы.

— А вот такие у нас города, — сообщил Ту Фта. Щукин увидел пальмовую рощу, хижины на сваях. Хижин было пять, рядом с одной из них, привязанная к свае толстой веревкой, ела банан маленькая суетливая обезьянка.

— А это — мы, — с некоторой торжественностью сказал Ту Фта. Щукин увидел пустыню и бредущее по ней стадо верблюдов.

— Нет, не эти, а вот эти — мы, — поспешно сказал Ту Фта. Щукин увидел стоящих столбиками сусликов.

— Накладка, — произнес Ту Фта, и экран превратился в черный квадрат. — Вы все время видите совсем не то, что я хочу вам показать. У вас странное мироощущение. Внезапно экран вспыхнул, на нем возникла зеленая лужайка, по которой бродили, собирая цветы, загорелые девицы в легкомысленных купальниках.

— Вот это ближе к делу, — сказал Ту Фта. — Сейчас появятся особи мужского пола и произойдет чудо. Щукин мигнул, а когда через мгновение открыл глаза, то увидел, что девицы с лужайки исчезли. Их место заняли плоховато одетые старушки с авоськами, рыскающие в поисках порожней стеклотары.

— Сдаюсь, — еле слышно сказал Ту Фта. Экран исчез.

— Почему прекращен показ? — сухо осведомился Щукин.

— Ваши стереотипы, — промямлил эмбрион. — Их ничем не прошибешь.

— Сапожники, — напористо сказал Щукин. — На самом интересном месте… Ту Фта промолчал.

Мыть посуду Щукин не стал, для этого существовала жена. Он, вообще-то, не особенно любил хлопотать по хозяйству. Сорить не сорил, но и убирать не убирал, так — раз в месяц пройдется по паласу с пылесосом — и баста. А все потому, что содержал семью. В иные месяцы вносил в семейный бюджет по шестьсот рублей. Разумеется, бывали периоды, когда приходилось потуже затягивать пояс: во время репетиций новой программы, например, или же смены партнеров, которых Щукин как руководитель номера подбирал лично. Очень положительно, прямо обеими руками «за», он оценивал зарубежные гастроли. Вот тут бюджет прямо-таки пух. «Лады», «Панасоники», «Грюндики», разного рода промтовары вплоть до мелочей типа французских теней с блестками не просто грели душу, а и имели твердую стоимость. Если рубль гремит с пьедестала, то «Шарп» непоколебим. Это Щукин усвоил еще в самом начале карьеры, когда с превеликими трудами вырвался на гастроли в братскую Монголию и обнаружил, что там с дубленками и консервами из конины нет проблем. Все же к пенсии он кое-чего подкопил. Если бы еще удалось с загадочной Японией, тогда вообще можно было бы, как говорят, жить на проценты, но вот не удалось. А накопленного по нынешним ценам явно маловато… Мысли Щукина прервались. Ту Фта с кем-то общался.

— Надо понемножку, — говорил эмбрион, — иначе структуру перекосишь.

— Куль-куль, муль-муль, — слышался в ответ тонюсенький голосок.

— Я понимаю, что вкусно, я понимаю, что полезно, — терпеливо увещевал Ту Фта, — но надо понемножку. И так уже симметрия нарушена: живот есть, а рук как таковых не видно. Все, хватит с тебя. Следующий. Раздались невнятные звуки, этакое мелкое почавкивание, после чего Ту Фта сказал:

— Если ты в гостях, то хозяин должен тебя понимать. Он не знает алабашлы. Разговаривай по-землянски. Ну-ка, смелее.

— Шпашиба, — пропищал кто-то невидимый.

— Ту Фта, ты кого тут еще пригрел? — насторожился Щукин. Эмбрион что-то бормотал, притворяясь, что не слышит.

— Ту Фта, — повысил голос Щукин.

— Тише, тише, — испугался эмбрион, — вы их сдуете. От вас сильный ветер.

— Я тебе покажу ветер, — пригрозил Щукин. — Я покажу такой ветер, что тебе и не снился. Я тебе такую экологию устрою.

— Что вы, право, как зум-зум? — с укоризной сказал Ту Фта. — Они еще не окрепли. Это же мои друзья, мои товарищи по несчастью. Я их кормлю. Он помолчал и скорбно добавил:

— Капитан погиб. Штурман погиб. А какой был капитан! А какой был штурман!.. Теперь я капитан. «Было двенадцать, — машинально прикинул Щукин, вспомнив крейсер-ладью. — Значит, осталось десять». И сказал:

— Правильно. Ты же, наверное, самый здоровый. У тебя почти что тенор, а у этих вообще комариный писк. Ххэ. Ничего себе — пришельцы. С этими словами он направился в спальную комнату переодеваться.