Щепотка пороха на горсть земли - [13]

— А что, собираются?

— Лет тридцать уже строят, еще не начали, — со смешком пояснила Анна. — Отец рассказывал, он еще мальчишкой был, когда тут по горам инженеры с измерениями своими ходили, потом с ним проект согласовывали, когда он уже градоначальником стал, но дальше проекта дело не ушло. И вряд ли скоро уйдет, тут Гнат Сергеич уже ворчит.

— Но ведь так много не добудешь, разве нет?

— Конечно, не добудешь. Много ли угля на фурах натаскаешь. И прочих гадостей, которые они там на своем заводе используют. Да и зимой тут добыча останавливается, как наша речка замерзает, руками не больно-то из-под снега наколупаешь песка. Так что наш прииск сейчас так существует, между прочим, — махнул рукой трактирщик. — Ну да для города вполне хватает.

— А как прииск пережил войну? Неужели завод не растащили? — полюбопытствовал Дмитрий.

— В войну… — Игнат ухмыльнулся, бросил задумчивый взгляд на Анну и отмахнулся: — Да нормально пережил, повезло.

— Ладно, что это я, в самом деле, засиделся, — пробормотал себе под нос Косоруков. — Где приисковая контора находится, не подскажешь? Хочу зайти, вдруг охранником наймусь, — поделился он планом.

— Вряд ли возьмут, — легко уловил его идею трактирщик. — Но попробуй, мысль дельная, конечно. А контора…

— Я провожу, — вызвалась Анна.

— Тогда, может, и возьмут, — хохотнул трактирщик и уткнулся обратно в свои записи.

Дмитрий только молча кивнул девушке и не стал допытываться, что означали эти намеки и взгляды. Как и история прииска, тонкости местных взаимоотношений его не касались. Он отлично умел не задавать лишних вопросов и за время охотничьих разъездов неоднократно убеждался в полезности этого умения.

Глава 3. Маленький большой человек

День потихоньку клонился к вечеру, тени вытянулись и загустели, но над центральной площадью стояло все то же неподвижное жаркое марево. Тишины не было: где-то неподалеку горланил петух, цокала копытами мохноногая крепкая лошадка, тянущая телегу по краю площади, негромко обсуждали что-то две женщины, идущие с прикрытыми салфетками корзинами, в стороне галдела стайка босоногих детей. Городок жил своей жизнью.

Дмитрий остановился на веранде, сощурился на солнце, но шляпу надевать пока не стал, так и вертел ее в руках, разглядывая вид на центр города и пытаясь понять, что его в этой пасторали смущает.

Анна встала рядом, не торопя его и глядя не на площадь, а на стоящего рядом мужчину. Все же насколько сильно он преобразился, просто вымывшись, побрившись и переодевшись в чистое.

Она никогда раньше не задумывалась, какие именно мужчины ей нравятся в смысле внешности. Ну вот Игнат, например, был не по вкусу, слишком огромный, а Старицкий казался симпатичным. Однако сейчас, разглядывая приезжего офицера, она с легким смущением сознавала, что из всех знакомых мужчин он, пожалуй, кажется самым привлекательным. Во всем. Сама себе дивилась, как мало ей понадобилось, чтобы переменить мнение — просто взглянуть на него отмытого, побритого и в свежей одежде. И тем не менее…

Высокий, но не чрезмерно, так что она носом утыкалась бы ему в ключицы. Широкоплечий, ладный — меньше Игната, но массивнее управляющего и оттого лучше обоих. Темные нахмуренные брови, нос с горбинкой, волевой подбородок, шрам на виске, который сейчас казался не бандитским, а интригующим… Не красавец, но его профиль привлекал внимание, на него приятно было смотреть. Не лощеный, как Старицкий, которого очень просто было представить прихорашивающимся перед зеркалом, и это Анну всегда смешило, а настоящий, живой. Очень уместный здесь и сейчас.

А еще, как с растущим смущением признала Анна, он неуловимо напоминал матерого медведя. Сытого, осеннего. Наверное, виной всему были просохшие волосы: густые, бурые с бронзовым отливом и седыми подпалинами — чисто медвежья шуба. Поймав себя на внезапном желании запустить в "мех" пальцы, она еще больше смутилась и заговорила, чтобы отвлечься от этих глупостей:

— Дмитрий, я бы хотела перед вами извиниться.

— За что? — очнулся он от созерцания, повернулся к ней и в искреннем удивлении приподнял брови.

— За то, что подумала о вас дурно, только увидев и не имея к тому никаких предпосылок. Обычно охотники за головами не многим лучше тех бандитов, которых ловят, а вы выглядели настоящим разбойником…

— Было бы за что извиняться — за правду, — улыбнулся он. — Стоило бы привести себя в порядок с дороги, а я решил сначала с делом управиться. Но кто же знал, что градоначальник здесь — девушка. Анна, я бы хотел для начала зайти в банк, поговорить о Шалюкове с кем-то там. Составите компанию?

— Идемте, конечно, — легко согласилась она. — Аполлинарий Адольфович Хрустов, управляющий, должен быть на месте, думаю, он ответит на ваши вопросы. А что вы хотите спросить? Как он вообще может помочь с поисками убийцы?

— Надеюсь, он расскажет о делах покойного. Распоряжение из Рождественска о содействии у меня есть, его должно хватить. Вряд ли Шалюков результаты своих махинаций, если такие были, проводил через банк, но поговорить все же стоит. Идемте.

Они спустились на несколько ступеней и двинулись к соседнему зданию. В этот момент детвора побежала им наперерез с криками "Отдай, сейчас моя очередь, — Нет, моя", на бегу пытаясь что-то поделить. Анна с улыбкой кивнула в ответ на разрозненные "здрасьте" от малышни. Дмитрий тоже усмехнулся, мазнул по ним взглядом, потом вдруг остановился как вкопанный, вернулся к ним взглядом и уставился потрясенно и недоверчиво. Тряхнул головой.