Щепотка пороха на горсть земли - [14]

— Анна, мне не кажется? Они правда отбирают друг у друга череп?..

— Дети постоянно что-то друг у друга отбирают, не мешайте им играть. — Набель тоже пришлось остановиться.

— Играть? С человеческим черепом? — Косоруков всем корпусом обернулся к спутнице.

Та, озадаченно глядя на него снизу вверх, неопределенно повела плечами. Изумления и тем более возмущения мужчины она не понимала совершенно искренне.

— Ну а почему нет? Череп и череп. Не укусит же он их. Или вы его узнали? — попыталась она пошутить и даже улыбнулась, но шутка не встретила понимания, наоборот, выражение лица охотника стало еще более сложным и ошарашенным.

— И во что же они играют? В расхитителей могил? — уточнил Дмирий, понимая, что все попытки объяснить безумие ситуации обречены на провал.

— Понятия не имею, но вряд ли, на кладбище у нас порядок, за ним отец Алексий приглядывает, а его все уважают, и дети тоже.

— И где они тогда нашли человеческий череп? Нам стоит поискать еще один обезглавленный труп?..

— Да их тут полно, — отмахнулась Анна. — Пойдемте? А то вы так в контору не успеете.

— Полно?.. — тупо переспросил Косоруков, но с места тронулся. Хотя мелькнула мысль, что тронулся он скорее умом. — Где — тут?

— В окрестных горах и лесах, — пояснила девушка. — С войны. Не все трупы встают упырями и прочей нежитью, некоторые тихо-мирно гниют, а желающих собирать этих желтокожих не было и сейчас тоже нет.

— И насколько их много? — пытаясь взять себя в руки, спросил Косоруков. Голос прозвучал деревянным, но собственную выдержку он все же мысленно похвалил.

Нечего, нечего их поучать. Живут как-то — и пусть живут, а он тут проездом и ненадолго, уедет и забудет как страшный сон.

— Ну не под каждым деревом, конечно, но попадаются. Да что я вам рассказываю, проще самому будет посмотреть.

— У меня такое ощущение, что я попал в какой-то другой, сказочный мир. Со злыми ведьмами и чудовищами, — задумчиво проговорил Дмитрий, открывая перед девушкой дверь банка. Мельком глянул на рыжего облезлого кобеля, вольготно развалившегося в тени у стеночки; дворнягу отсюда явно не гоняли. — Упырей полно, дети с черепом играют, и никто не видит в этом ничего необычного. И почему-то мне кажется, что это еще только начало.

— Может быть, вам не кажется? — серьезно спросила Анна, посмотрев на него искоса, со значением.

Но продолжение разговора пришлось отложить на потом.

В небольшом приемном зале банка было светло, чисто и горьковато пахло влажным после недавней уборки лаком, которым были покрыты дощечки пола. Лак от времени потемнел и придавал неожиданно благородный вид всему помещению. Мебель тоже была темной и основательной, при покупке на ней не сэкономили. Три небольших письменных стола в ряд, на одном из которых царствовала внушительная пишущая машинка, хозяин другого, заваленного бумагами, отсутствовал, а за третьим уставший клерк что-то старательно и, видимо, давно втолковывал опрятно одетой старушке в цветастой шали. Простые стулья для посетителей вдоль другой стены, небольшой журнальный столик в середине их ряда, на котором лежало несколько газет и журналов, по виду — едва ли не прошлогодних. Напротив входа имелось зарешеченное окно с табличкой "Касса", закрытое сейчас ставней, и две одинаковых двери по бокам от нее.

С Анной присутствующие дружелюбно поздоровались, и никто не обратил внимания на то, как спокойно она прошла к левой двери. Ни о чем не спросили, не предупредили, не предостерегли — полное доверие, как будто то же самое градоначальница проделывала каждый день.

За дверью оказался коридор без окон, тускло освещенный одиноким зачарованным светцем в креплении под потолком, справа — решетка без видимых замков, кажется зачарованная. Но в ее сторону Набель даже не глянула, прошла прямо, к менее солидной двери, за которой справа начиналась крутая и узкая лестница на второй этаж, а слева имелась небольшая ниша для инвентаря уборщицы, занавешенная серым полотнищем; в темноте сквозь щель поблескивало ведро и слегка торчала ручка швабры. На втором этаже имелась всего одна дверь, и вела она в кабинет управляющего.

Никакой охраны Дмитрий, к своему удивлению, не увидел. Не считать же таковой кобеля у входа, право слово.

Хрустов Аполлинарий Адольфович оказался человеком неопределенного возраста, неприметной, но располагающей наружности: среднего роста, добротно и опрятно одетый, но без франтовства, с аккуратно подстриженной бородкой и тщательно уложенными короткими седыми волосами. И в обхождении он оказался весьма приятен: без заискивания или снисходительности, спокойное дружелюбие выспавшегося и вполне довольного жизнью воспитанного человека. Этакое зримое воплощение образа идеального чиновника.

Он принял незваных гостей, — а вернее, госпожу Набель с сопровождающим лицом, — радушно. Предложил чай, завел разговор о каких-то городских вопросах вроде расширения водопровода и прогнозов погоды. Анна поддержала разговор, и несколько минут Дмитрий, не вмешиваясь, слушал о местных проблемах. Ни слова про упырей и какую-то иную нежить не прозвучало, разговор вообще был самым обыкновенным и вполне невинным.