Щемящей красоты последняя печаль - [13]

Не взять для рук ухватистость и цепкость,

Для сердца — твёрдость каменную, целкость,

В корысти обмиравшую хоть раз.

Зачем живу, — ни денег, ни щедрот,

Чтобы дождём обрушить на входящих,

Лишь два крыла белеют шелестящих,

Не могущих взлететь который год.

Так что ж теперь? Куда, к кому бежать,

Их волоча по пыли за собою?

Уже не плачу, просто тихо вою,

Ах, если б знать, ах если б только знать…

Первое свидание

Эдит Пиаф, любовь и воскресенье,

И рвётся шарик ввысь, под облака.

Моё невыразимое смущенье,

Твоя, такая тёплая, рука.

И замер день, на ниточке качаясь,

В мороженом и таянии льда.

Сосульки пели, в иглы истончаясь,

И так сказать хотелось: «Навсегда!»

Сумасшествие чувств

Я не знаю, как жить, если жизнь не моя,

Я такую сама бы себе не назначила.

Как любить мне тебя, если это не я,

А судьба все вокруг разом переиначила.

Ты возьмешься рукой — я отдерну свою,

Ты губами коснешься — я словно ошпарена.

Как я душу свою снова перекрою,

Если кожа моя будто в солоде сварена.

Я иду, будто сплю, или низко лечу,

Говорю и не слышу, что мной было сказано…

Я застыла в грозе и проснуться хочу,

И забыть про того, кому этим обязана.

Но меня не вернуть, сколько ты не зови.

Тот, другой, перенял мои чувства на выдохе.

Я не знала себя, я не знала любви

И сейчас нахожусь будто в умственном вывихе.

Как далеко моя отлетела душа

И никак теперь с телом в единство не вяжется…

Тот, другой, мне сказал, будто я — хороша

Я надеюсь, а вдруг это правдой окажется!

Ненаглядная

Ненаглядная моя русская природа!

В небе летняя заря, теплая погода.

В дымке озеро лежит, лилии колышет,

На ветвях роса дрожит, ветер еле дышит…

За водою выхожу к дачному колодцу,

Как колдунья, ворожу-кланяюся солнцу.

Соловей поет в кустах горлышком жемчужным,

А на облачных парах — тени полукружьем.

Тонут в ведрах облака, журавель — скрипучий…

Я хмелею и слегка похожу на тучу.

Заплещу траву вокруг хладною струею,

Разбужу тебя, мой друг, раннею порою,

И, коснувшись губ твоих, я в своей ладони

Поднесу любовь, как стих, к уху милой сони.

Пусть прошепчет за меня в нежной томной страсти,

Сколько я вокруг себя увидала счастья.

Нет ни берега, ни дна у души и мира,

Я с тобою — не одна, а со мною — лира…

Из детства

Зацепилось облако за вишневый сад…

«Я не плачу, золотко, — глазоньки болят.

Руки так натружены, — пальцев не согнуть.

Ничего не нужно мне, продолжайте путь.

Он такой неведомый, словно в никуда.

Только отобедали, уж пора «туда».

Все земле отдадено, сколько было сил,

И никто нас, милая, будто не просил.

Я была красивою, шустрой, заводной,

Звонкой, говорливою, до работы злой.

А давно ли было мне столько же, мой свет,

Как тебе теперича, — те же двадцать лет…

Собран узел загодя, он лежит вон там.

Да не тратьтесь попусту, — здесь нужнее вам!

На могилке синие посади цветы,

Да не плачь, родимая, будешь там и ты.

Эта доля каждого, внучка, не минёт.

Хорошо, коль кто-нибудь в церкви помянет.

Банное причитание

Смою с плеча белого

Я свою тоску,

А с другого смою я

Злой постылый взгляд.

Волосы ромашковой

Сполосну водой,

Чтобы не цеплялася

Грусть-печаль за мной.

Веничком березовым

Тело разомну,

Окачу студеною

Ноженьки водой.

Утекайте, хвори, вы —

Да под банный пол,

Доброго здоровьица,

Дядька — домовой!

И тебе я кланяюсь,

Барыня моя,

Тёплая печурочка —

Глиняный бочок!

На крылечке клёновом

Отдохну чуть-чуть,

Выпью чаю чашечку

С мятою — травой.

Сто пудов с головушки,

Сто пудов забот

Смыто ключевой водой…

Вот бы мне взлететь,

Да пройти по облаку

Чистой, как заря,

С легким сердцем кланяясь

Солнцу в небесах…

Зной

Скрипучий локоть журавля,

Ведро, наполненное светом,

И в воздухе, до дна прогретом,

Не слышно трелей соловья.

Зной столько мошек наплодил,

Цветы осыпал у крылечка…

На воле, словно в русской печке, —

Идти куда-то нету сил…

Песчаный плёс озёрный тих,

Повисло солнце медным глазом,

Кузнечики, как по заказу,

Стрекочут каждый за двоих.

И чайки плавают вдали,

Качаясь вместе белой дымкой,

И тихо, словно под сурдинку,

Листва шуршит. А от земли

Толчками мощно, тяжело —

Тепло. И нет нигде спасенья

От раскаленного свеченья

И воду, кажется, зажгло…

Белый ветер

Белый ветер заплетает

Зимний сон веретеном,

Снег на вороте не тает

И скрипит под сапогом.

На крылечке белый ворох,

А колодец, как сугроб.

Окна все в пушистых шорах.

Подбородок нос и лоб

От мороза покраснели,

И, коленками звеня,

Я мечтаю о капелях,

Снег ногами бороня.

А морозные узоры,

Обрамившие стекло,

Словно ставенные створы,

За которыми — тепло.

Пальмы хрупкие кристаллов

Так блистают и горят,

Будто россыпью опалов

Утро вышило наряд.

«Гладью стежков звездопада…»

Гладью стежков звездопада

Август зашьёт небосвод,

В яблочной тяжести сада

Лунная проседь мелькнёт,

Высветит глянец фарфора

Долу поникших плодов,

Неповторимость узора

Веток и тёмных листов.

В шёпоте ночи бездонной

Мне утонуть не впервой,

В заводи млечности сонной

Встретить уют и покой.

Сердцем внимаю пространству,

Где в мимолётности лет

Нет суеты самозванства,

Алчной настырности нет.

Гладью стежков звездопада

Вышит ночной небосвод.

Мне и желаний не надо,

Пусть всё идёт, как идёт.

Над Неретвой

Пушистые заснеженные ветви

Над схваченной у берега рекой.

Ещё бежит, волнуется Неретва,

Свой ледяной предчувствуя покой.

Ужи уснули, змеи и лягушки,

Найдя в корнях от холода приют,