Шашечки и звезды - [34]

Мысли Славека постепенно сменяются какими-то сонными видениями, должно быть, приятными, поскольку Славек улыбается сквозь сон. И в следующую минуту его ровное дыхание сливается с дыханием крепко спящих товарищей.

А где-то далеко не стихает война, несущая с собой еще не одну горькую неожиданность и не одно разочарование. И не у одного еще человека разрушатся планы на будущее.

Наступила последняя военная весна. В штабах фронтов и армий велась напряженная подготовка к заключительной в этой войне операции. В соответствии с директивами и приказами командования войска готовились к нанесению последнего, решающего удара.

На берега Одера и Нейсе перебрасывались все новые и новые советские и польские воинские части, производившие перегруппировку. Подтягивались тылы, подвозились боеприпасы, горючее, техника для форсирования рек.

На штабные карты наносились направления предстоящих ударов, места сосредоточения своих войск и войск противника. Командующие, штабные офицеры, начальники многих служб изучали местность противника, собственные задачи, кропотливо наносили на карты все новые данные.

В прифронтовых лесах деловито гудели полевые лесопилки, ритмично взвизгивали, вгрызаясь в свежую сосновую древесину, пилы. Стук топоров, повторяемый лесным эхом, напоминал усиленное стократ постукивание целой армии дятлов. Это строились лодки для предстоящего форсирования реки.

По всей огромной линии фронта шла гигантская работа, результаты которой должны были сказаться лишь в день наступления. И день этот все приближался.

В полку тоже не тратили времени зря. Все, от командира до рядового бойца, отлично понимали, что наступает час решающих испытаний. В новой операции, подготовка к которой шла полным ходом, полк наверняка примет участие. Поэтому все старались выполнять свои обязанности как можно добросовестнее, внимательно следили за развитием событий. Ощущая приближение решающего момента, летчики уже не приставали к майору Волкову с вопросами о начале боевых действий.

Обычные разведывательные полеты в направлении фронта теперь выполнялись значительно охотнее, чем прежние, тренировочные, в районе аэродрома. А когда в Кутно прибыла группа пилотов 1-го истребительного авиаполка «Варшава», чтобы поделиться с молодыми товарищами своим опытом недавних боев во время Варшавской и Поморской операций, всем стало ясно, что полк в Кутно долго не задержится.

Обстановку всеобщего возбуждения еще более накалило прибытие в полк 12 апреля генерала Агальцова, командующего 1-м авиационным корпусом. На торжественном построении он вручил орден Красной Звезды заместителю начальника штаба майору Гуляеву и старшему технику подпоручнику Разникову.

— Теперь уж наверняка скоро все начнется, — авторитетно заявил после вручения наград Еремин. — Всегда так бывает, что перед началом новой операции в часть приезжает высшее начальство. Вот увидите: через пару дней будем в бою.

Эти слова, а особенно электризующее всех слово «бой», он, как и подобает старому фронтовику и командиру звена, произнес подчеркнуто небрежно. При этом и сам почувствовал, как его охватывает возбуждение.

14 апреля некоторые подразделения авиадивизии были переброшены на узел прифронтовых аэродромов вблизи Барнувки. Весть об этом быстро донеслась до полка благодаря так называемому «солдатскому телеграфу».

«Ну, теперь, того и гляди, и мы двинемся», — говорили все.

И все же, несмотря на ожидание, весть о начале наступления и форсировании Одера частями Советской Армии и Войска Польского прозвучала как гром с ясного неба.

Ежедневные радиосводки сообщали о районах упорных боев, о захваченных населенных пунктах, Фронтовая печать была полна материалами о геройских действиях пехотинцев, летчиков, саперов, танкистов, артиллеристов.

Летчики по-прежнему находились в Кутно. Они снова начали наседать на Волкова, начальника штаба и его помощников. Бедный Молотков вынужден был потихоньку выбираться из своей каптерки, боясь попасться кому-нибудь на глаза. Сам он ничего не знал и ничего не мог сказать другим.

— Наши там сражаются, а мы здесь сидим, — волновались все, пытаясь понять причину, побудившую начальство оставить их в стороне от основных событий.

— К тому же полк обучен вполне прилично!

— Пора бы наконец на фронт!

— Да уж наверняка бы мы там пригодились!

— А может, о нас, попросту говоря, забыли?

— Не волнуйся. Командир корпуса был у нас недавно, вспомнил бы. Видно, еще не время…

Именно так и было. В первой стадии операции предполагалось использовать в военных действиях уже находившиеся на прифронтовых аэродромах подразделения 4-й дивизии, а также часть вспомогательной авиации. Полки 1-го авиационного корпуса, в числе которых был и наш полк, должны были вступить в бой несколькими днями позже, на следующем этапе операции, и действовать в глубине обороны противника.

НА ФРОНТ

Следующие несколько дней прошли в страшном напряжении. Летчики ходили взвинченные, готовы были спорить по каждому пустяку. С огромным вниманием вслушивались в радиосводки с фронта и жаловались на свою судьбу.

— Ну, начинается почти то же, что и в Карловке. Только теперь отсюда не вырвешься, — ворчал Скибина.