Шанс - [11]

Я подавленно отпустила голову. Мне было стыдно за унижение, что он терпел из-за меня.

– Мама, можно поговорить с тобой наедине? На кухне.

Мы вышли.

– Зачем ты над ним издеваешься?! Он так старается, разве ты не видишь?

– Зюма, раскрой глаза! Вы разные люди! Правильно, он подметил – у нас другой уровень.

– Люди равны перед Аллахом!

– Ты хочешь всю жизнь мотаться по съемным квартирам и подрабатывать медсестрой в ближайшей поликлинике? Да ты за один поход в магазин тратишь больше его зарплаты!

Бледная и заплаканная, я вернулась за стол.

– Скоро Артур придет, – напомнила мама. – Я пойду наверх, а когда спущусь…

– Я уже ухожу, – торопливо бросил Ренат, вставая. – До свидания, Гульнара. Был рад познакомиться.

– До свидания. И давайте забудем это недоразумение.

Она ушла; не поднимая головы, я ковыряла вилкой в полупустой тарелке.

– Она… я ей не понравился?

– Нет, просто боится, что я сломаю свою жизнь.

– А ты тоже боишься?

Я взглянула на него и снова отвела глаза.

– Артур скоро придет на обед. Лучше иди.

Но он оказался упорнее меня.

– Лучше для кого? Научись быть честной. Хотя бы сама с собой.

От отчаяния, я не выдержала:

– Честной? Ты хочешь, чтобы я пошла против всех? Против мамы, отца, брата и всех-всех кого я знаю и люблю?

Впервые, я выдержала его взгляд.

– Извини, – сказал парень и ушел.

* * *

Я проплакала весь день от безысходности, от тупой, глупой и не отпускающей боли. От одного понимания, что сама не знаю, уверена ли я в своем выборе.

С одной стороны, я верила Ренату. Я видела, какой он добрый и хороший, какой порядочный, заботливый, веселый. Но с другой – быть с ним, означало отказаться от всего, что меня окружало. И дело было не в деньгах, не в вещах и даже не в родителях. Я боялась потерять уют и спокойствие, которые берегли меня в нынешней жизни. Боялась потерять эти высокие стены, за которыми я была в безопасности. И лишь один человек не посмотрел на них. Он попытался вытащить меня наружу, к миру, к свету.

– Ренат, прости меня, – говорила я в пустоту. – Прости за мою трусость.

Жаль, что от слов ничего не менялось.

* * *

Папа вернулся поздно. Я была в саду, и до меня слабо доносился его басистый голос. Он что-то сердито объяснял маме, произносил мое имя, ругался.

– Зумруд! – крикнул отец в конце концов.

Я оцепенела, помыла руки под шлангом и зашла.

Они стояли посреди коридора. Папино лицо исказилось от ярости:

– Ты что меня позоришь?! Замуж невтерпеж?!!

Меня будто окатило звуковой волной. Потеряв от страха возможность говорить, я стояла не двигаясь.

– Кто он?! Почему ты раздаешь адрес моей работы всякой швали?! О какой любви он мне сегодня говорил?!

– Ахмед, – отвлекла его мама. – Не кричи.

– Я ей сейчас…

Он вскинул руку, но я вовремя отпрянула и удар рассек воздух.

Папа часто ругался, но так громко – никогда. Я разрыдалась и прижалась плечом к стене. Он пнул ногой стеклянный шкаф и тот с оглушительным грохотом разбился об пол.

– Я забираю твои документы из института! И попробуй только шаг ступить на улицу!

Отец ушел в спальню, хлопнув дверью. Мама поднимала огромные осколки темного стекла.

– Допрыгалась! Неблагодарная! Он уже тебе жизнь травит, а она – Ренат хороший! Чтоб вы с ним…

Я знала, что разозлившись, мама не контролирует свою речь. И все равно было обидно слышать проклятья из родных уст.

– Собирай, что стоишь?! Неизвестно, что бы было, если папа узнал, о сегодняшнем обеде! Дай сюда телефон, он тебе больше не нужен!

Забрав мой мобильный, она ушла к папе. Дрожа, я опустилась на колени и стала собирать разлетевшиеся стекла. Слезы капали на исцарапанный паркет.

Ничего хуже я и представить не могла. Это было страшнее любого кошмара. Ну почему Ренат пошел к отцу, не предупредив меня?!

Через полчаса вернулся Артур. Услышав его шаги, я быстро отвернулась, продолжая подметать стеклянную пыль.

– Что случилось? Где шкаф?

– Упал…

Он попытался посмотреть мне в лицо. Я опять повернула голову.

– Ты плачешь?

– Нет.

– Я чего-то не знаю?

– Ты не поймешь.

Брат взял метлу из моих рук.

– Пойму.

– Нет, не поймешь! – возразила я, снова плача. – Потому что ты такой же, как и отец! Тебе легче накричать, чем выслушать.

Артур покачал головой:

– Ты не права – мы абсолютно разные. И хватит плакать. Ну. Иди сюда.

Я не сразу поверила, что он обращается ко мне. Затем сделала шаг и сразу же оказалась в его объятьях.

Оказывается, руки у него были не такие уж твердые и пахло от брата приятно.

– Артур, я тебя так люблю… Ты у меня самый дорогой…

Он улыбнулся.

– Расскажешь мне, что случилось?

– Да. Пойдем во двор.

* * *

Брат слушал молча. Я рассказала все как было, не скрывая ни одной детали. Начиная с того самого дня, когда мы с Ренатом столкнулись на волшебной улице. Мне по-новой вспомнились его слова и шутки, волнение от встреч и короткие ночи, полные сюрпризов и улыбок.

Артур задумчиво посмотрел в сторону, потом достал из кармана брюк маленькую фотографию и показал мне.

– Это Альбина. Мы познакомились в институте на четвертом курсе. Сначала я не обращал на нее внимания, но потом, присмотревшись, понял, что она… невероятная, – его лицо вдруг озарилось, как день, после непогоды. – Я ходил за ней по пятам, но она меня избегала. Я говорил с ней, а она уходила. Она была словно бабочка – такая прекрасная и недосягаемая.