Шальной ветер - [36]

Она стояла так до тех пор, пока по лестнице не поднялась мама.

— Пошли, дочка. Они сидят в папином кабинете. — Она оглядела Алексу и кивнула. — Да, так одеться будет правильней.

Стараясь быть раскованней, девушка хмыкнула, но ничего не сказала. Ей хотелось защиты — и одновременно спрятаться. Оделась в чёрный брючный костюм. Волосы туго стянула в пучок на затылке. И чувствовала себя натянутой струной.

Первой в кабинет вошла мама. Алекса не зашла — шмыгнула, примерно зная, где должны сидеть Тиарнаки. И стеной прошла так, чтобы её не сразу заметили. Кабинет был освещён довольно ярко. Кресла для гостей хозяева заранее постановили так, чтобы представители обеих семей смотрели друг на друга. Алекса заметила, что взрослые Тиарнаки сидели спокойно и открыто, не беспокоясь о том, что могут быть восприняты враждебно. Зато Карей оказался чуть в стороне, сидел не полностью в кресле, а с краю и ссутулившись. Поскольку мама до сих пор обладала хорошей фигурой, то Алекса скользнула к её креслу и присела рядом. Карей поднял глаза на неё и тут же опустил, сумрачно уставившись в пол.

Как ни странно, первой заговорила мать Тиарнаков. Отец Карея, откинувшись на спинку кресла молчал, приглядываясь к родителям Алексы и не обращая внимания на саму девушку, хотя это было трудно, если помнить, что она сидела вместе с матерью. Но девушка чувствовала, как скользит его взгляд мимо неё.

— Вы уже в курсе происшествия, так что прелюдий не будет, — заявила госпожа Тиарнак. — Наша семейная ситуация такая: малейший намёк на свет — и мой сын умирает в огне. Можете осуждать меня сколько угодно. Это не ваш ребёнок умирает. Мой. Ничуть не сожалею из-за попытки свести вашу дочь с Ферди. Очутись вы на моём месте — сделали бы то же, лишь бы ребёнок жил нормальной жизнью. С полицией разборок не хотим. Да и, честно говоря, не думаю, чтобы вы туда обратились. Мы настроены по-деловому и готовы платить. Согласна ли ваша девочка приезжать к нам и своим присутствием лечить Ферди? Каков будет ваш ответ?

Кресло отца повёрнуто так, чтобы он сразу видел дочь. После реплики женщины он взглянул на Алексу. Девушка чуть подняла голову.

— Я помогу вашему сыну без денег. Но при одном условии.

— Согласны на любое, — поспешно сказала госпожа Тиарнак. Кажется, её видимая самоуверенность тоже была неполной.

— Во время моего присутствия в вашем доме я не увижу Карея. В дом привозить и увозить меня будет мой отец. Я не хочу, чтобы в моей жизни был человек по имени Карей.

— Всего-то? — пренебрежительно спросила госпожа Тиарнак. — Это условие выполнить легко. Завтра же Карея не будет в городе. И он не появится, пока Ферди не восстановит способность контролировать свой огонь.

— Что вы сказали? — переспросила ошеломлённая Алекса, глядя на Карея, который ещё больше ссутулился в кресле.

— Ты не хочешь видеть Карея, — терпеливо, как дурочке, объяснила госпожа Тиарнак. — Значит, Карей уедет. Я уже говорила и повторю ещё раз: ради Ферди наша семья готова на всё.

Девушка собралась с мыслями. Что-то тут не то. Эта женщина так легко обрывает младшему сыну карьеру ведущего баскетболиста и прерывает его учёбу на последнем курсе? Да, госпожа Тиарнак и впрямь смотрела решительно, да и Карей не возражает. Так почему же она, Алекса, а не они, чувствует себя поступившей… подло? Сухо озвучила:

— Не настаиваю на столь жёстких мерах. Достаточно того, чтобы Карей вёл себя со мной так, как будто мы незнакомы.

— Как скажешь, — согласилась женщина. — Итак, перейдём к расписанию. Когда ты будешь свободна, чтобы приезжать к нашему Ферди? Мне бы хотелось, чтобы ты навещала его утром, до занятий, и вечером. Устроит тебя такое расписание?

— Да.

— Что ж. Завтра — городской праздник. Будем ждать тебя часов в десять. До завтра.

— Минуточку, — вмешался старший Коллум, и все взглянули на него, спокойного и даже бесстрастного. — У меня есть небольшая поправка. Наша дочь привыкла жить в семье и не всегда осознаёт… скажем так, деловые принципы, которые играют в этом мире. О сумме за лечение вашего сына мы договоримся чуть позже.

Алекса удивлённо похлопала глазами, но промолчала. Если отец так говорит, значит, он и в самом деле рассчитывает что-то, чего ей пока не понять. Другое дело, что потом он всё объяснит ей.

Тиарнаки-старшие встали и вышли из кабинета, не прощаясь со взрослыми хозяевами дома. Переглянувшись, родители Алексы заторопились следом — проводить «гостей». В кабинете остались двое.

— Чего расселся? — враждебно спросила Алекса. — Иди.

Карей сразу встал и подошёл к двери. Взялся за дверную ручку и обернулся.

— Спасибо, что разрешила остаться в городе. И… прости.

— Стой! — обозлилась Алекса, чувствуя, словно она сидит в машине, у которой отказали тормоза в начале спуска с крутого оврага. — За что — прости?! То есть ты прекрасно понимал, что совершаешь гадство, и продолжал его делать? И не надо прикрываться больным братом! Своя голова на плечах должна быть! Ты обещал мне, что не надо будет бояться, а что было?! Рассчитывал, что мне не будет страшно, потому что буду одурманена приворотом? И больно мне не будет из-за этого подлого приворота?