Шальной ветер - [26]

— Ты такая умная… — саркастически сказала Алекса.

Эмбер сникла. Опустила голову и медленно поднялась по лестнице. Наверху она всё-таки обернулась.

— Понимаешь, Алекса… То, что случилось между мной и моим мужем… Оно случилось потому, что я приписывала ему свои желания и свои представления о том, как он должен поступать. А он этому представлению не соответствовал. Да, проходит время — и только тогда понимаешь некоторые вещи. Поэтому, общаясь с мужчинами, не торопи события. Иначе будешь долго помнить о том, что могло бы быть, но не случилось.

— Но я хочу… — И девушка смолкла, не зная как выразить то, что на сердце.

— Ты хочешь, чтобы было всё легко и понятно. Так не бывает. Вот мы. Живём семьёй, но порой друг друга плохо понимаем. А ты той же лёгкости хочешь в отношениях с мужчиной, которого знаешь лишь пару дней.

Девушка посмотрела на неё, растерянная. Она и впрямь хотела немедленно, завтра же «дать отставку» Карею, жёстко поговорив с ним. Заодно появилась возможность развязать тот странный узелок с заклинанием и больше не думать о нём. Но теперь…

— Спокойной ночи, — вздохнула Эмбер.

— Спокойной ночи, — тихо сказала Алекса и пошла к себе в комнату.

Но теперь, после слов Эмбер, она задалась совсем иным вопросом: а и в самом ли деле ей хочется, чтобы Карей исчез из её жизни?

7

Любопытство кошку сгубило.

Впрочем, это ещё бабушка надвое сказала, сгубило ли.

Готовясь ко сну, Алекса успела сделать множество дел — и всё на автомате, занятая мыслями о том, что было в ресторане, о том, что произошло у калитки.

Задавая корм двум кошкам, которые прыгали в её комнату из сада с толстой ветки яблони и которые упрямо отказывались заходить с парадного входа, где отец сработал для них легко открывающуюся дверцу на петлях, девушка вспоминала родителей Карея. Как он бросил: «Эти двое — мои родители!» А они, выглядевшие такими элегантными и аристократичными, не обратили внимания ни на реплику сына, ни на его тон, немедленно поглощённые знакомством с Алексой.

Издалека проехался по комнате свет фар, и Алекса пыталась определиться с происшествием: почему Карей сжёг машину Мэтти. Пришла к выводу, что появление Мэтти, который хотел с нею поговорить (о чём — оправдаться хотел?), стало для Карея последней каплей в напряжении сегодняшнего вечера. Не сожги он машину Мэтти, загорелся бы сам.

Вешая платье в шкаф, девушка скептически думала, что сестра и впрямь говорит умные вещи, да только веры им нет. Потому как, попади Эмбер в прошлое даже с нынешней головой, она всё равно наделает тех же ошибок, как только перед нею появится мужчина: умно говорить мы все горазды.

Подходя к зеркалу расчесаться перед сном, она вспоминала о заклинании и размышляла, почему оно не сработало. Она не почувствовала к Карею ничего, что было бы похоже на любовное влечение, а парень и сам обращался с нею, как будто и не знал о привороте. Да ещё словно боялся, что она вот-вот начнёт гнать его от себя. Но и сам пытался держаться в стороне.

А ещё любопытней было посмотреть на замок. Несмотря на все странности, Алекса с нетерпением ожидала воскресенья, когда, выполняя своё обещание, Карей должен будет отвезти её в свой дом.

Но Карей всё равно стал последним, кого она вспомнила перед сном. Закрывая глаза, видела его замкнутое лицо, усталые глаза и упрямый рот…

… Дом был огромный. Алекса шла по его комнатам — во сне зная, что должна пройти всю анфиладу, потому что дальше будет коридор. Наверное, в этом доме она появилась вечером, потому что комнаты были ярко освещены. Золотистый свет будто падал на её плечи. Тепло и уютно. Мебель тоже светлых жёлтых и светло-коричневых тонов. И вещи на предметах мебели лёгкие прозрачно весёлые какие-то. Вот только комнаты не кончались… Но Алекса уже заметила вдалеке стену и на ней контуры двери. И заторопилась. Даже во сне стало интересно, что там, за дверью.

И вот она, дверь… Алекса уверенно ухватилась за дверную ручку и легко открыла. Коридор. Больше похож на галерею, высокую и светлую. Девушка перешагнула порог и, не сомневаясь, пошла вперёд. Только раз оглянулась — и пожала плечами: двери нет, как будто она прошагала бесконечно долго и успела завернуть за поворот. А впереди конца и коридору не видно. Но, несмотря на то что коридор был глухим — без окон, Алекса не боялась: светло — так, что на душе радостно… Поэтому резко встала на полушаге, когда увидела, что от конца коридора медленно, но с нарастающей скоростью мчится к ней темнота. Будто кто-то выключал освещение по всей длине коридора, начиная с конца.

Ей показалось — выдохнуть не успела, как очутилась в полном мраке.

Девушка медленно подняла руку, невидимую и словно растворившуюся в кромешной тьме. Коснулась пальцами лица, поняла, что рука есть. Тишина давила на уши, и Алекса не могла понять, то ли к ней кто-то идёт, то ли кровь стучит в ушах. Попытка оглянуться привела к тому, что пришлось снова притронуться к лицу. Казалось, мрак съедал все ощущения… Шелест платья замер вместе с застывшей Алексой, когда она и в самом деле услышала шаги. В глухом коридоре, с толстыми коврами под ногами, шаги чувствовались вминаемыми в ворс, и этот вминаемый шорох становился с каждым шагом всё отчётливей. Шелестящий звук раздавался со всех сторон, и девушка поняла, что бежать не может, потому что шла она по середине коридора и теперь не знает, где находится. Если даже побежит, не побежит ли она навстречу тому, кто шёл к ней?