Шакарим - [23]
Когда началось бурное обсуждение и заговорил Абай, шум голосов смолк.
— Я прошу назначить волостным управителем вот этого молодого человека, — сказал он по-русски, обращаясь к уездному начальству. — Его зовут Шакарим, сын Кудайберды.
Под гул голосов Абай вывел вперед Шакарима.
— Пусть назначат Шакарима, — продолжил Абай, обращаясь к народу. — Вы все его знаете. Я вижу здесь многих друзей Кудайберды. Когда он был волостным, вы жили в дружбе, были зажиточным народом, были едины. Теперь вы в расколе, и раскололи вас выборы. Объединить может только назначение. Но нужен честный и неподкупный человек. Такой, как Кудайберды. Лучше, чем его сын, не найти!
Неожиданно даже самые пылкие ораторы согласились с кандидатурой Шакарима. Он услышал от них лестные слова, что казалось невероятным. Все происходило как во сне. Шакариму не пришлось много говорить. Видя, что народ одобрительно отнесся к новому кандидату, уездный начальник после короткого совещания с чиновником канцелярии военного генерал-губернатора объявил, что волостным управителем Чингизской волости становится по назначению Шакарим Кудай-бердиев. Больше всех был доволен Абай. Выборы подтвердили, что его позиции в роду сильны как никогда.
В поэме «Жизнь Забытого» Шакарим описал процедуру кратко:
Он приступил к исполнению обязанностей прямо на съезде. Некоторые вопросы обычно решались сразу. Прежде всего, уездный начальник установил размеры жалованья волостному и его будущему заместителю. К удивлению нового волостного, оплата оказалась низкой. Зато размеры налогов удручали. Так называемый покибиточный налог не уменьшился, а только возрос. Суровый тон ояза исключал возражения. Размеры сборов он определял деньгами. Если старшины соберут налог скотом, волостной должен будет обратить живность в деньги.
Шакарим знал, что за народом числятся еще и недоимки. Существовали также «черные сборы» — так народ окрестил поборы старшин на покрытие издержек, якобы связанных с должностью волостного. Это был, по сути, местный налог. Шакарим, делая быстрые расчеты в уме, уже видел, какой тяжелой участью для народа оборачиваются «черные сборы». Про себя твердо решил, если не отказаться от них вовсе, то хотя бы уменьшить. «Неужели я не потяну должность за счет собственного хозяйства?» — думал он.
От благородных мыслей отвлекла напутственная речь начальника. Ояз изрек, что волостной — это глаза и уши царя в степи. И несколько раз повторил, что дела в волости не должны идти вразрез с правительственной политикой, иначе самолично снимет с волостного голову.
Шакарима не испугало суровое напутствие, его больше беспокоили хозяйственные проблемы.
Код милосердия
Устроив волостную контору в своем ауле, Шакарим вскоре понял, что, сидя дома, всех проблем не решить. Жители не шибко стремились попасть на глаза волостному, даже если приходил от него вызов. А шли к нему лишь те, кто оказывался в положении угнетенного.
Молодой волостной не чурался проехать до дальнего аула, благо ему никогда не было скучно в родной степи. Она будила сокровенные чувства, ему легко думалось на раздолье. Казалось бы, что может быть интересного в однообразной, бескрайней равнине, прошитой грядами невысоких холмов? Редкие деревца собираются в рощицы по ложбинам. Вдали бурые пятна, похожие на кусты, начинают вдруг перемещаться по склону. Это стада, которые возвращаются к юртам ближе к вечеру. Мазары на погостах, окруженные россыпями могильных надгробий, — вот и все архитектурные сооружения, встречающиеся на пути из аула в аул. Остальное — таинственная и вечная природа, создающая своей прозрачной чистотой ощущение беспредельного счастья.
Но мазары и каменные изголовья погребений — это не просто засечки мест возврата в мир иной. Это и есть сама история, которая стучится в двери сердца кочевья. Каждое надгробие — история отдельной ветви рода. Под могильным холмом упокоилась не одна лишь чья-то душа, страдающая и нежная, а вся родословная история, доступная памяти жителей степи.
Проезжая мимо холмов и долин, Шакарим думал о том, как помочь народу добиться лучшей доли, какие реформы нужны волости. Хотелось мыслить общими категориями, соответственно громаде окружающего пространства. Но ничего нового в голову не приходило, да и не могло, вероятно, прийти. Уставы и положения российской администрации достаточно жестко ограничивали рамки, в которые должна была умещаться жизнь аулов.
И он возвращался к злободневным проблемам, к тому, что беспокоило более всего. Особенно угнетала вражда семейных партий, грозившая, как считал вслед за Абаем и Шакарим, расколом рода. Он искренне желал, чтобы в степи воцарились мир и благо. И при встречах с сородичами употреблял все красноречие, призывая к добрым отношениям, благочестию и спокойному труду.
— Зависть, корысть, лень — чуждые душе понятия. А потому будь доволен всем, что дает Бог, да трудись честно, — говорил обыкновенно он.
— Зачем тебе пытаться исправить людей? — недоумевали старики. — Занимайся хозяйственными делами, а на распри закрой глаза.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.