Шакарим - [22]
Старец вздохнул, опустил веки.
— Ты у меня на особом счету, в тебе вижу сына своего покойного Кудайберды. — Голос деда дрогнул. — Как хотел я видеть его преемником! Как он был мне нужен! Став главой рода, я помогал людям. И получал удары. Кто сталкивался со мной, хватая за горло? Родичи сталкивались. Кто завидовал моему авторитету? Родственники. Не со стороны шел враг, а из нутра моего. Он свой, и он хуже стороннего врага.
Внук запомнил наставления деда слово в слово. Об этом известно достоверно, потому что именно Шакарим донес максимы знатного кажы до потомков, повторяя их домочадцам и сородичам. В письменных источниках они зафиксированы в изложении Ахата, сына Шакарима, и других его потомков.
— Я всегда опирался на народ, — сказал в завершение патриарх. — Он спасал в трудную минуту. И ты привечай чистых помыслами людей, помогай обездоленным, употребляя, где надо, власть. И никогда не воспринимай людей в черном свете, даже если они будут выступать против тебя.
Общий характер благословения Кунанбая соответствовал духу кочевой среды. Конкретные правила усвоить легко — что в них сложного? А вот примирить нестерпимое порой несовершенство мира и чистое стремление к столь желанному душе счастью удается не каждому. Казахская душа необычайно восприимчива к глубинным обобщениям и бездонным смыслам. Шакарим уловил подтекст и прочувствовал всю исступленную нежность, с которой Кунанбай благословлял внука, желая сделать счастливыми сородичей. С тем жигит и отправился на выборы.
Местом проведения волостного съезда в 1878 году было названо одно из урочищ в долине Ералы, до которого от аулов Абая и Шакарима по двадцать верст. В соответствии с действовавшим положением время и место съезда назначались уездным начальником, которого казахи называли на свой лад — ояз. Волостного называли, соответственно, — болыс. На деле именно волостной предлагал место съезда, которое лишь удостоверялось оязом — уездом.
В день выборов двенадцать административных аулов, входивших в Чингизскую волость, поставили в урочище по несколько юрт, устроили кухни, накрыли дастарханы. Съехалось не менее трехсот жителей. Долго ждали ояза, он прибыл после полудня в коляске в сопровождении верховых.
С уездным начальником Кареевым был Лосевский, в то время чиновник канцелярии военного генерал-губернатора. Он заметил Абая, поздоровался с ним как с хорошим знакомым и подвел к уездному начальнику, который благосклонно перекинулся с Абаем парой слов. Светские приветствия не ускользнули от внимания многочисленных наблюдателей.
С начальством приехали толмач-переводчик и трое полицейских — урядник и два пристава. Без долгих приготовлений приступили к выборам. Поставили около юрт небольшой стол и несколько простых скамей, на которых расположились приезжие. Урядник с помощью пристава водрузил на стол разделенный перегородкой ящик, половина которого была выкрашена в черный цвет. Казахи расселись вокруг живописными группами.
Семеро старшин-пятидесятников (елюбасы) Чингизской волости выдвинулись вперед. Каждый из них представлял, по существующему положению, пятьдесят юрт. На практике в избирательную «юрту» входили все члены большой семьи, а также работники этой семьи. И порой пятидесятник представлял несколько тысяч человек, а то и более. Этим пятидесятникам — по сути, выборщикам — предстояло голосовать по вполне демократичной мажоритарной системе.
Уездный начальник Павел Кареев, коллежский секретарь, не имея больших навыков проведения выборов в таких условиях, предоставил право вести их Владимиру Лосевскому. Началось выдвижение кандидатур. Шакарим внимательно следил за действом, стараясь находиться в поле зрения Абая. Как и предсказывал Абай, борьбу повели две партии, предложившие своих кандидатов. Хитроумный Лосевский, поглядывая то на уездного начальника, то на громко комментировавших происходящее зрителей, занес предложенные кандидатуры в список. Казахи на все лады обсуждали кандидатов. Кто-то выкрикнул, что оба не годятся в волостные, ему возражали соседи.
— От нынешнего болыса мы не видели справедливости, — говорил кто-то. — Задушил налогами, сколько расходов на него!
Урядник встал со скамьи и призвал к порядку расшумевшийся народ. Владимир Степанович Лосевский терпеливо ждал, пока утихнут страсти. Потом позвал старшин-выборщиков к столу, выдал по деревянному шару и объяснил нехитрую процедуру голосования. Согласно действующему положению Сибирского комитета должно состояться так называемое голосование шарами. В заисимости от того, за какого кандидата голосуют, выборщики должны бросить шар в светлую половину ящика или в черную половину. Преимущество в шарах дает право на утверждение. Но при равном числе голосов решающее слово остается за уездным начальником. Лосевский накрыл ящик черным бархатом. Старшины стали подходить один за другим к столу и бросать в ящик шары, засовывая руку под бархат, чтобы скрыть от любопытных свое намерение.
Голосование закончилось. Приезжие приставы пересчитали шары, и Лосевский торжественно объявил результат: за обоих кандидатов подано одинаковое количество шаров. Сделав эффектную паузу, добавил, что поскольку нет решающего преимущества одного из кандидатов, то выборы не могут считаться действительными. После того как толмач донес смысл сказанного до толпы, поднялся шум.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.