Шаги по земле - [136]

— Трудись, доченька, никто не должен есть незаработанный хлеб, — говорила мама, видя, что я начинаю соображать, что тут к чему, и усиливая эффект от пришедшего ко мне открытия. Родители помогали мне постигать жизненные истины на ходу, не упуская малейшей возможности.

Да что говорить? Горячая пища считалась роскошью, ее готовили раз в день, когда за столом могла собраться вся семья. Потому что трудно добывался огонь, надо было экономить и не расходовать попусту топливо — то, что имело способность гореть. Отсюда, скорее всего, и пошла традиция совместных трапез.

Из чего мы добывали огонь, из каких материалов? Весной собирали сухостой, опадавшие с деревьев или спиленные папой засохшие ветки, прошлогоднюю листву, летом использовали солому, осенью — высушенную ботву фасоли, кукурузы, подсолнухов, а также их коренья. Собирали и сушили отросшие за лето ветки желтой акации с нашего живоплота, который папа подстригал по осени. На зиму, если удавалось, запасали дрова, в речных заводях резали очерет, но наиболее ценным и распространенным топливом считался кизяк — навозное топливо.

К его изготовлению готовились долго: собирали навоз, завозили солому, а еще лучше — полову, соединяли их и оставляли на несколько дней улеживаться. Затем эту смесь перемешивали босыми ногами до получения однородного состава, и из нее формировали кирпичи. Выложенные на травяном поле изделия оставляли высыхать до полной готовности. На это уходило нескольких дней, поэтому для их изготовления выбирали погожие дни, ориентируясь по народным приметам. Высохшие топливные кирпичики были легкими и твердыми, не рассыпались при транспортировке. Их перевозили на куриный двор и складывали для хранения в пирамиды, сверху накрывали непромокаемыми клеенками или соломой, по которой любая атмосферная влага сбегала вниз, не проникая внутрь.

Многому приходилось учиться, ведь нам хотелось и дом содержать в чистоте, и самим выглядеть опрятно и нарядно. Опыт приходил в совместной работе с родителями или с бабушками. Но научиться выживать в быту — это была необходимость, а вот постижение остальных наук зависело личного желания. У меня оно было, я отличалась любознательностью и жаждой узнавания, впрочем, как любой здоровый ребенок.

Приближение к шитью

Сначала я собирала пустые деревянные катушки из-под ниток, нанизывала их на веревку и делала бусы или гирлянды на елку. Так проявлялось мое участие в мамином вязании крючком. Она в этом искусстве достигла большого мастерства. Скатерти, салфетки, оконные занавески, подзоры на простынях, прошвы на наволочках, ночных сорочках, даже мешочки для катушек и моих игрушек — все было выполнено ее руками из обыкновенных ниток для шитья, только тонких. Работала мама специальным крючком, изготовленным для нее папой. Затем вязанию она научила и меня. Но моя увлеченность этим рукоделием длилась не долго, пока я не освоила основные виды петель и не научалась разбирать новые узоры. А когда поняла, что все тайны постигла и дальше все повторяется в разных вариациях, мой интерес к вязанию крючком пропал.

Вернее, не пропал, а бал заменен другим — интересом к шитью. То был период, когда я усиленно готовилась к школе, всем подряд декламировала выученные стихи, читала вслух из книг, показывала свое умение считать, демонстрировала прочие познания и вообще много умничала о разных материях. Мои молодые родители, увлекавшиеся самодеятельностью и игрой в спектаклях, по вечерам отправлялись в клуб и репетировали там допоздна, так что брать меня с собой не решались. В такие вечера они отводили меня к бабушке Саше и оставляли на ночевку, забирая только на следующий день.

Время, проведенное у бабушки Саши, запомнились особенно хорошо. Во-первых, мы с нею ходили на посиделки к соседским старушкам, где я слушала необыкновенные истории из жизни старших поколений до революции, о Гражданской войне, о беляках и махновцах. Мне нравились их воспоминания о ярких личностях из среды земляков, которых я знала или знала их потомков, о неверных мужьях и нерадивых женах, о неблагодарных детях и несчастных родителях. А тот бесхитростный анализ, с которым они подходили к таким рассуждениям, был во многом поучительным. В результате я постигала не только историю народа, но и семейные традиции, и науку иных отношений между людьми. Во-вторых, у бабушки Саши был младший сын Георгий, следовательно, мой дядька, красивый неженатый парень. В подростковом возрасте он не слушался старших и лишился на правой руке двух пальцев полностью и третьего — наполовину, и в ту пору работал сапожником. Поэтому каждый вечер сучил дратву, нарезал и затачивал деревянные гвозди, чему с шутками-прибаутками обучал и меня, словно мне оно могло пригодиться. Наконец, в-третьих, у бабушки было электричество. Огромная лампочка на 200 ват висела в углу кухни, где дядя организовал себе рабочее место — низкий табурет с сидением из кожаных лент, закрепленных крест-накрест, и низкий столик с инструментами. А рядом стоял обеденный стол, на котором в свободное от трапез время бабушка кроила платья или раскладывала свое шитье для ручных операций.