— А иначе, пусть себе тоже шьют лагерную робу.
— Тоже? — Удивился Рокоссовский.
— Ну, этих — то сейчас под комплексную проверку, — Булганин кивнул на посеревших директоров. — а найдут на них сто процентов. Долго мы закрывали глаза на их художества. Ну как же. Незаменимые работники. Без электроники никуда. — Произнёс он странным голосом явно кого-то пародируя.
Так Минэлектронмаш, был фактически разогнан, а его производства передали Минточмашу.
Теперь у Артузова было целых семь заместителей по всем направлениям работ, и только один первый зам, который точно знал в какую сторону двигать эту махину.
Ещё одним проектом который двинул Александр был завод и конструкторское бюро занимавшееся звуковой техникой. Бытовой и профессиональной. Сказать, что в этой области был провал было нельзя, но общее качество техники в СССР было довольно низким. И потому что магнитофоны делались на убитом оборудовании, и потому что плёнка весьма низкого качества и ещё по сотне других причин. Александр смог сманить в КБ пятерых фанатов — самодельщиков, найдя их через журнал Радио. Пригласив их на экскурсию в Солнечный, Александр сразу повёз их в новый многоэтажный дом, где показал типовую трёхкомнатную квартиру, и бросил на стол пять ключей.
Не избалованные жизнью, и многократно битые мужики, так посмотрели на Александра, что тот на мгновение почувствовал себя искусителем.
Собственно, эти пятеро и стали ядром нового производственного центра «Волга».
Усилители, колонки, магнитофон второго, и первого класса, а затем бытовой магнитофон высшего класса и студийный магнитофон, с цифровым управлением двигателем, проигрыватель грампластинок, и другая аудиотехника с логотипом в виде ладьи на волне и надписи «Волга» сначала захватила рынок в СССР, порождая очереди и скандалы, а после выставки в Женеве, стала уходить почти полностью на экспорт. Но уже поспевал завод второй очереди, так что родная страна тоже не осталась без звука высокого класса.
Таких вот сторонних проектов у Мечникова было много. Но особой любовью пользовалась лаборатория где три молодых инженера пытались сделать светодиод. Штука вроде простая и по своему физическому принципу давно известная. Но дьявол как всегда сидел в деталях, и вот эти детали группа молодых оболтуса постепенно грызла. А заведующим лабораторией был сам Олег Лосев[29], который успешно пережил все случайности войны, и тихо преподавал в Тульском университете радиофизику.
В большом восьмиэтажном корпусе, где располагались лаборатории и конструкторские бюро, у Александра была собственная лаборатория, за тяжёлой стальной дверью, закрытой на сложный электронный ключ. И там было то, что он пока не хотел показывать никому. Пара колец из серого металла, в разных углах помещения, окружённых проводами и приборами, при включении мгновенно перемещала любой предмет из одного кольца в другое.
Американцы активировали свою защиту от снарядов высоковольтным высокочастотным импульсом и в результате получали мгновенное разрушение вещества попавшего в зону действия защиты. В поверхность металла ударял не сжатый внутренними силами кусок металла, а облако из молекул. Да оно постепенно повреждало поверхность защиты, но делало это довольно долго. Тоже хорошая штука, которую Александр уже приспособил для уничтожения мусора в городе. Мусорный конвертер Тартар, превращал любое вещество в молекулярное облако и на выходе конвертера была тончайшая пыль из смеси молекул, которую охотно брали химики на переработку и использование. Александр даже попробовал так разлагать воду на кислород и водород, но получалось энергетически невыгодно. Зато переброска вещества работала на отлично.
На эффект телепортации Александр набрёл случайно. Перебирая разные варианты активации эффекта разрушения межмолекулярных связей, он случайно попробовал электронную пушку от кинескопа, и был немало удивлён, когда пластина не разрушила образец, а вытолкнула его обратно, правда искорёженным куском. Так и появилось сначала десяток электронно-лучевых пушек, а после — кольцо, и второе кольцо, которое было строго синхронизировано с первым по частотам излучения электронов.
Но что-то живое, телепорт наотрез отказывался перемещать. Пара мышей, и рыбка в стакане, переместились вполне успешно не считая того, что мыши пришли в конечный пункт недвижимыми, а рыбка ещё шевелилась, но уже медленно всплывала брюхом кверху.
Александру уже было ясно, что партизанщину пора кончать, и нужно передавать всю тему серьёзным исследователям, но вот кому? И как это сделать? Не придёшь же, к тому же Алферову и не скажешь: «У меня тут телепорт что-то плохо работает. Не посмотрите?»
Мечников негромко рассмеялся, представив себе эту картину, и академика, который кивает в ответ.
— Да, вон в угол поставьте, через пару дней просмотрю что можно сделать.
Конечно можно было бы притащить в лабораторию Лаврентия Павловича, или даже Сталина, но люди действительно были заняты под самое «немогу», и дёргать их не хотелось.
Очень кстати пришло приглашение на закрытое награждение в Кремле, где чествовали группу Судоплатова — Старинова — Моло́дого которые смогли подменить нормальные пироболты разделявшие ступени на Индепенденс на те, которые выглядели точно так же, но не взрывались. Соответственно не случилось разделения ступеней, и чтобы чумная ракета не рухнула на головы американцев, её подорвали самоликвидатором, в качестве которого выступал атомный заряд. Тоже ничего хорошего, так как на поля и фермы выпал радиоактивный дождь, но всё же не заряженная магической чумой ракета.
