Шаг к убийству - [34]

— И где же он сейчас?

— Право, не знаю. — Келли кивнул на телефонный'аппарат неподалеку от двери. — Ему позвонили минут двадцать назад, и он вышел, но сказал, что скоро вернется и, если вы появитесь, чтобы вы подождали.

Феррон отхлебнул из стакана.

— Спасибо. Вы не знаете случайно, кто звонил ему?

— Не знаю. Он сам говорил по телефону. — Келли положил руку на стойку и наклонился к Феррону. — Нашел Хи Тэйер убийцу полковника?

— Если и нашел, то мне не сказал. Знаю только, что дознание состоится завтра в два часа.

Глаза Келли поблескивали.

— Вы не слишком высокого мнения о Хи?

— У меня нет оснований его любить.

— Да, я слышал о событиях прошлой ночи. Но я, на вашем месте, не стал бы его слишком осуждать.

— Что вы хотите этим сказать?

— Хи — молод. Ему очень хочется стать шерифом. Но главное — он честный парень.

— Приятно это слышать, — угрюмо произнес Феррон.

— Он давит повсюду и всеми средствами, какими может, но я думаю, если бы он знал, что Мэтта убил Хэл Оппенхайм, то посадил бы его так же быстро, как если бы убийцей был поденщик.

— Зачем старому Оппенхайму убивать полковника Миллера?

— Я просто привел пример.

— Понимаю. Вы знали полковника?

— Так же, как и все. Мэтт иногда заходил сюда выпить.

— И в последнее время?

— Нет. Давно я его не видел, примерно полгода. Последний раз он был сильно на взводе и, роняя слезы в виски, горько жаловался, как Марва недостойно поступает с ним. Хотя я лично не знаю^ почему она обязана что-то делать для него. Черт побери! Любой человек должен предоставить сироте, дочери своего брата, крышу и пропитание. Только этого Мэтт не сделал для нее. Марва — хорошая девочка. Она по субботам пела здесь.

— Да, она говорила мне.

— Я платил ей пять долларов за вечер и кормил бесплатным ужином. Она выступила всего восемь или девять раз, пока не уехала отсюда;

Феррон с нетерпением ждал, когда вернется Ярнелл.

— Она была довольна работой у вас?

— Да, но я все же был рад, когда она уехала из города.

— Почему?

— Ну, понимаете, ей тогда исполнилось всего шестнадцать лет, но она была вполне взрослой и очень хорошенькой, и я всегда боялся, вдруг кто-нибудь из пьяниц начнет приставать к ней, разгорится потасовка, а я из-за этого потеряю лицензию.

Феррон допил свой ром.

— Она поощряла кого-нибудь из посетителей?

— Нет. Этого я не могу сказать. Марва всегда вела себя как маленькая леди. Я сильно удивился, увидев, в газете ее фотографию, да еще сильнее удивился, когда узнал, что у Мэтта было отложено восемнадцать тысяч. Все это еще нужно доказать. Впрочем, пбсле ее отъезда из города ходили слухи о ней и молодом Оппенхайме.

— Но никто ведь не знал достоверно?

— Разве можно знать такие вещи, пока что-то не случилось? — Келли вытер деревянную стойку чистым полотенцем. — Как живет Марва — это ее дело. Но все-таки не хочется мне верить в то, что написано про нее в газете. — Бармен начал философствовать. — А с другой стороны, я думаю, девушка должна обладать сильной волей, чтобы отказаться от возможности заработать пятьсот долларов за несколько минут. В особенности девушка, которая никогда ничего не имела.

Почувствовав тяжесть в желудке, Феррон пожалел, что выпил рому. Он попытался сменить тему. разговора:

— Как вы думаете, кто убил Миллера?

— Я знаю не больше, чем эти рыбьи чучела на стенке. Это мог сделать кто угодно. По-моему, старик сам виноват: держал такую крупную сумму в жестяной шкатулке, а сам повсюду жаловался, что Марва присылает ему на жизнь всего десять долларов в неделю.

Феррон вытер носовым платком выступивший у него на лбу пот.

— Простите, сколько?

— Всего десять долларов в неделю.

— Да, так я и подумал, — сказал Феррон.

Один из рыбаков за столиком крикнул:

— Келли, как там насчет трех кружек пива?

— Три пива. Одну минуту.

Феррон подошел к двери. Пока он смотрел в темноту, в небе вспыхнула зигзагообразная молния.

— Ярнелл обещал сразу вернуться?

Келли взял три кружки, налил в них пиво.

— Так он сказал. Но если вы спешите вернуться в город, взгляните на стоянку и на пристань. Когда он вышел, ему, казалось, очень не терпелось.

— На какой машине он приехал?

— Не знаю, — ответил Келли и подал кружки с пивом на столик. —

Скажите, ребята, вы случайно не знаете, на какой машине приехал этот наборщик из издательства?

— Мне кажется, на «форде» сорок пятого года. Во всяком случае, это очень старая модель.

— Спасибо, — поблагодарил Феррон.

Он отворил дверь и вышел на крыльцо как раз в тот момент, когда вслед за вспышкой молнии раздался раскат грома. Во рту все еще был неприятный привкус рома. Теперь ясно: Марва лгала ему. Она утверждала, что последние два года посылала старику двадцать пять долларов в неделю.

Феррон снова вытер лицо платком. Это, конечно, ровно ничего не значит. Ему наплевать, сколько она посылала. Дело в принципе. Если Марва может лгать в одном случае, она солжет и в другом.

«Хитрая маленькая сука», — подумал он и вспомнил, как они сидели на ступеньках пыльной лестницы и между ними мигала желтым светом керосиновая лампа.

«Я хочу, — сказала она тогда, — чтобы это-произошло у меня с человеком, которого я полюблю и буду уважать». Все это шлюхины штучки: заарканить его, заставить чувствовать себя обязанным, попытаться закрепить их краткое знакомство близостью, таким образом обеспечить его поддержку в недружелюбном городе. Марва, пб-видимому, уже тогда предчувствовала: будут трудности.