Шабашка Глеба Богдышева - [9]

— Дудишь, Билов? Дуди, — благодушно сказал Глеб. — И правильно, чистый заклинатель… Зинаида Анатольевна не выходила? Должно, кушает, временно. И этот тут! — как старого знакомого приветствовал он осла, лежащего в пыли перед колесами машины. — Ну, лежи, лежи…

Билов вынул из рыжей бороды флейту, посмотрел на Глеба и снова засунул флейту в бороду. Лежащий под кустом Юля, чтоб меньше слышать, натянул на уши свою вязаную шапочку.

Из почты вышел Васька. Билов отложил флейту.

— Люсеньке телеграмму слал временно? — пронудил Глеб. — Гормон в тебе играет…

— Папаша где-то в этих местах хаживал, — сказал Билов.

Васька поглядел на Билова: Билов сидел на солнцепеке голый по пояс, толстый, залитый грязным потом: худел и загорал одновременно.

— Подъем — негромко скомандовал Васька. — Прораб идет!.. Поедешь в кузове, понял? — он подтолкнул Глеба к машине.

В кабине рядом с Зинаидой Анатольевной сидел мальчик лет двенадцати.

— Я тогда в кузов?.. — засуетился Васька.

— Сиди, места хватит, — сказала женщина. — А чего Глеб?

— Наверх захотел. Проветриться… Сынок ваш?

— Саша, — кивнула Зинаида Анатольевна.

— А меня Васей зовут. — Он протянул мальчику руку.

— Дядей Васей, — поправила женщина и со скрежетом включила передачу.

— Осла не задавите временно! — донеслось из кузова.

Васька кашлянул, достал сигареты, щелкнул по пачке, сигарета выскочила и свесилась наполовину. Васька протянул пачку Зинаиде Анатольевне.

— Не курю… Какой ты вежливый, не то что Глеб… Не захотел в кабине ехать, — она насмешливо посмотрела на Васю.

— Да он у нас вообще… — Васька поморщился и махнул рукой.

— Чего «вообще»? Он мне тут рассказывал… И в министерстве он работал, и машина у него есть…

— Это-то да, — неохотно подтвердил Васька. — И машина, и министерство… Лучше бы рассказал, как он оттуда смотался!.. Фокус был еще тот! У них фотограф работал; познакомил Глеба с товарищем своим, геофизиком. Геофизик в пустыню ехал, ну, и позвал Глеба поохотиться. А тот раз — заявление об уходе! Рабочим в экспедицию оформился. Мать чуть не окочурилась… Да он и в институте чумовой был, мы с ним вместе учились…

— Работаете тоже вместе?

— С кем, с Глебом? — Васька хмыкнул. — Да он нигде не работает…

— А на что живет?

— Мать кормит.

— Тунеядец, выходит? А мне показалось… Семья-то у него есть?

— У Глеба? Семья? Жена была когда-то… Далеко еще? — спросил Васька, переводя разговор на другую тему.

— Сейчас приедем.

Совхоз был широко размазан по степи. Дорога от Бузбулака упиралась в него, дальше шла степь без дорог. В совхоз были воткнуты недоразвитые тополёчки. Ветер гнал раскаленную пыль. Невысокие домики до половины вибрировали в мареве.

Машина остановилась у школы.

— Вылезайте! — Зинаида Анатольевна хлопнула дверцей. — Значит, так. Жить здесь, в интернате. Уборщица белье даст, скажите, я велела. Столовая — там, — она ткнула пальцем за спину. — А мы с Василием на объект. Сашок! Ты домой беги.

Коровника не было. Были щербатые стены, по изъеденному верху которых кое-где росла бурая травка. Васька напряженно соображал, как быть.

— У нас меньше месяца осталось…

— Хорошо работать — хватит.

— Сколько длина?

— Сорок.

Васька присвистнул.

— Захочешь — сделаешь… — отрезала Зинаида.

— А материал?

— Дам. Все дам. Значит, так! Стены довести, крышу шифером, побелить. И всем по…?

Васька медленно оглядел щербатые стены и поднял палец.

— По куску? Ладно, по куску. Не торгуюсь. Значит: беретесь — завтра начинайте, нет… — она развела руками, — всего, хорошего…

— Завезли, а теперь «всего хорошего». — Васька криво усмехнулся.

— А чего зря трепаться? На мосту вы прогорели. Другого ничего не найдете, летом людей хватает. У меня вон двадцать человек студентов. Коровник с нуля гонят. Так что…

Васька щипал бородку.

— А растворомешалка?

— Я тебе готовый раствор дам.

— Мне мешалка нужна, а не готовый. Готовый на жаре за час встанет.

— Дурак-дурак, а хитрый, — Зинаида Анатольевна усмехнулась. — Ладно. Студентам я сейчас расскажу. Мешалку сами поволочете. И меня больше не дергать. Сам. Все — сам! Понял?

— Обижаете, Зинаида Анатольевна!

— Ну, смотри. — Она села за руль.

Мешалку дотянули к коровнику только к вечеру.

— Зря осла в Сары-су не взяли, сейчас бы как хорошо… — Глеб курил, облокотясь на мешалку. — А песок на чем сеять?

— Сетку панцирную возьмем от кровати, первый раз, что ли?

— Пацан какой-то на велосипеде, — сказал Юля, снимая свитер.

— Так это ж Сашка!

— Здравствуйте! — издалека крикнул Сашка. — Вы мешалку не подключайте сегодня. Завтра электрик сам. А то вас током убьет…

— Зинаида Анатольевна сказала? — спросил Васька.

Сашка молча кивнул. Он стоял, наклонив велосипед, одной ногой касаясь земли, и не отрывал глаз от Билова. Билов скинул рубашку и просыхал на ветерке, расставив руки и зажмурив глаза.

— А зачем это у вас? — спросил Сашка.

— Что зачем? — Билов открыл глаза.

— Вот… Висит.

— Это, мальчик, крест православный.

— Ты на ветру-то не больно стой, — пробормотал Глеб. — Продует, и крест не спасет.

Билов лениво посмотрел на него, как на убогого.

— У мамы тоже крест есть, — весело сообщил Сашка.

— У Зинаиды Анатольевны? — удивился Васька. — Она в Бога верит?