Сфагнум - [70]
— А, — расцвел Хомяк. Ему понравилось, что мужчина так тонко почувствовал его душевные устремления и тайные чаяния, — это мужской разговор.
Шульгу колдун приобнял за плечо и потянул через поляну, к букам. Пройдя через лиственный лесок, с серебристыми, как в сказках, деревьями, они вышли к другому концу острова. Берег тут был плоским и лысым. Граница топей обозначала себя зарослями камыша и аира. Колдун остановился тут и всмотрелся в горизонт, приставив ладонь к глазам.
— Сапоги-то где потерял? — спросил он.
— Да было дело, — не захотел рассказывать Шульга.
— Снимай носки к черту. Босиком пойдешь.
— А если осокой порежусь? А грязь эта? А вода гнилая?
Степан сделал шаг с берега в трясину, дождался, пока в след набралась черная вода, достал ногу, наклонился и зачерпнул пригоршню.
— Пей.
— Зачем? — удивился Шульга.
— Болота прошли, а болота не поняли. Пей давай.
— Гниль эту болотную? — скривился Шульга.
— Сам зачерпни.
Шульга стал на колени на берегу и набрал в ладони черной, мутной воды из болота.
— Нюхай, — приказал Степан. — Чем пахнет?
Шульга не мог понять характер запаха.
— Говном пахнет? — помог ему колдун.
— Да нет вроде.
— Гноем пахнет? Гнилью? А?
— Нет. Странно. Какой-то медицинский запах. Бинтами. Бинтами пахнет!
— Не бинтами, а йодом, — поправил колдун. — Теперь пей.
Шульга, скривившись, с недоверием, выпил.
— Ну как?
— Вода как вода, — сказал он. — Теплая. С сильным… минеральным привкусом.
— В этой воде вся табличка Менделеева. Ей язву желудка за две недели лечат. А ты говоришь, вода гнилая. Обидится на тебя сейчас болото, и не вернемся с озера. Дурни! Какие ж дурни!
— Извините, — мяукнул Шульга.
Озеро находилось не близко. Шли так долго, что Шульга успел призабыть, куда и зачем они идут, а привалов колдун не делал. Перед глазами у Шульги из-за жары и усталости пульсировали красные мухи, но он не жаловался, облизывал горящие губы и время от времени зачерпывал болотной воды — прополоскать рот. Пить ее он не решался. Тропа все время была относительно сухой, — без окон, ям и заток. В одном месте Степан свернул с нее и показал знаками, что нужно следовать за ним, но быть очень осторожным. Метрах в десяти от тропы он стал на четвереньки и начал продвигаться почти ползком, раздвигая траву руками. «Во!» — выдохнул он, показывая из-за трав на разлом в полметра. Разлом был заполнен черной водой и обильно припорошен ряской. Из-за этого он почти не отличался от ландшафта вокруг. Степан достал из кармана массивную гайку в коконе из толстого шнура. «На, размотай», — предложил он Шульге. Шульга опустил гайку в воду в разломе и начал аккуратно стравливать шнур, позволяя металлу тонуть все глубже. В какой-то момент ему показалось, что за гайку сильно дернули там, из разлома, и он вдруг сообразил, что его может туда затянуть какой-нибудь черт или что-то еще, способное выжить на глубине двадцати метров в узком болотном разломе. Он уперся ступнями в кочки, вцепился левой рукой в карликовый кустарник, росший рядом, продолжив правой рукой погружать гайку.
— Там что, две девятиэтажки глубины? — прошипел он.
— Что в озере, что тут, дна вообще нет, — объяснил колдун. — Вместо дна — торфяная взвесь разной плотности. И при этом меняет русло каждую неделю. Однажды чуть не улетел — на пути оказалось. Что такое, хрен его знает. Загадка природы.
Озеро было огорожено плотной стеной из рогоза — густого, в два метра высотой, с торчащими, как петарды, соцветиями. Прорываясь через заросли, Шульга вспомнил экзотичное слово «мачете» и представил себя Арнольдом Шварценеггером в фильме «Хищник», бредущим через влажные джунгли Вьетконга навстречу затаившейся невидимой угрозе — с инфракрасным зрением и бластером на плече. Степан впереди бережно раздвигал исполинские листья, которые схлопывались за ним, как портьеры. Внутри царил полумрак, как в бамбуковой роще или на кукурузном поле. В рот лезла мелкая мошка, обильно расплодившаяся тут. Рогоз кончился внезапно, без перехода, — до самого горизонта раскинулась водная гладь. Глубина начиналась сразу у берега, который был ненадежен и грозил вот-вот провалиться под ногами. Вблизи вода была черной, с медным отливом, вдали — из-за своих странных отражающих свойств, вбирала больше неба, чем река или обычное озеро, отдавая ультрамарином, лазурью, бирюзой.
— Ох ты! — не выдержал Шульга.
Он никогда не видел подобных цветов.
У берега был привязан самодельный челн, выдолбленный из ствола дерева.
— Садись на весла, — просто сказал Степан.
Шульга осторожно перебрался в лодчонку, на миг схватив глазами свое сосредоточенное отражение в воде цвета чифиря. Почему-то ему казалось, что основные разговоры начнутся именно здесь, когда они отойдут от берега, который и не берег вовсе, а утопающая во влажных мхах часть пригодной для ходьбы топи.
Глава 19
— Ушли? — спросил Хомяк, когда Степан увел Шульгу с поляны.
— Ушли, вроде, — вытянул шею Серый. — А ты че хочешь?
— Сейчас промацаем этого колдунца, — Хомяк, блатновато пританцовывая, направился к хибаре и, под внимательными взглядами двух черных воронов, сидевших на ее крыше, открыл дверь нараспашку. — Слышь, Серый, постой на шухере. Паси. Если завидишь чего, свистни, я срою.
Виктор Мартинович – прозаик, искусствовед (диссертация по витебскому авангарду и творчеству Марка Шагала); преподает в Европейском гуманитарном университете в Вильнюсе. Автор романов на русском и белорусском языках («Паранойя», «Сфагнум», «Мова», «Сцюдзёны вырай» и «Озеро радости»). Новый роман «Ночь» был написан на белорусском и впервые издается на русском языке.«Ночь» – это и антиутопия, и роман-травелог, и роман-игра. Мир погрузился в бесконечную холодную ночь. В свободном городе Грушевка вода по расписанию, единственная газета «Газета» переписывается под копирку и не работает компас.
Минск, 4741 год по китайскому календарю. Время Смуты закончилось и наступила эра возвышения Союзного государства Китая и России, беззаботного наслаждения, шопинг-религии и cold sex’y. Однако существует Нечто, чего в этом обществе сплошного благополучия не хватает как воды и воздуха. Сентиментальный контрабандист Сережа под страхом смертной казни ввозит ценный клад из-за рубежа и оказывается под пристальным контролем минского подполья, возглавляемого китайской мафией под руководством таинственной Тетки.
Эта книга — заявка на новый жанр. Жанр, который сам автор, доктор истории искусств, доцент Европейского гуманитарного университета, редактор популярного беларуского еженедельника, определяет как «reality-антиутопия». «Специфика нашего века заключается в том, что антиутопии можно писать на совершенно реальном материале. Не нужно больше выдумывать „1984“, просто посмотрите по сторонам», — призывает роман. Текст — про чувство, которое возникает, когда среди ночи звонит телефон, и вы снимаете трубку, просыпаясь прямо в гулкое молчание на том конце провода.
История взросления девушки Яси, описанная Виктором Мартиновичем, подкупает сочетанием простого человеческого сочувствия героине романа и жесткого, трезвого взгляда на реальность, в которую ей приходится окунуться. Действие разворачивается в Минске, Москве, Вильнюсе, в элитном поселке и заштатном районном городке. Проблемы наваливаются, кажется, все против Яси — и родной отец, и государство, и друзья… Но она выстоит, справится. Потому что с детства запомнит урок то ли лунной географии, то ли житейской мудрости: чтобы добраться до Озера Радости, нужно сесть в лодку и плыть — подальше от Озера Сновидений и Моря Спокойствия… Оценивая творческую манеру Виктора Мартиновича, американцы отмечают его «интеллект и едкое остроумие» (Publishers Weekly, США)
Книга представляет собой первую попытку реконструкции и осмысления отношений Марка Шагала с родным Витебском. Как воспринимались эксперименты художника по украшению города к первой годовщине Октябрьской революции? Почему на самом деле он уехал оттуда? Как получилось, что картины мастера оказались замалеванными его же учениками? Куда делось наследие Шагала из музея, который он создал? Но главный вопрос, которым задается автор: как опыт, полученный в Витебске, повлиял на формирование нового языка художника? Исследование впервые объединяет в единый нарратив пережитое Шагалом в Витебске в 1918–1920 годах и позднесоветскую политику памяти, пытавшуюся предать забвению его имя.
Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.
Эта книга – веселые миниатюры о жизни мальчика Андрюши, его бабушки, собачки Клёпы и прочих членов семьи. Если вы любите детей, животных и улыбаться, то эта книга – для вас!
Дарить друзьям можно свою любовь, верность, заботу, самоотверженность. А еще можно дарить им знакомство с другими людьми – добрыми, благородными, талантливыми. «Дарить» – это, быть может, не самое точное в данном случае слово. Но все же не откажусь от него. Так вот, недавно в Нью-Йорке я встретил человека, с которым и вас хочу познакомить. Это Яков Миронов… Яков – талантливый художник, поэт. Он пересказал в стихах многие сюжеты Библии и сопроводил свой поэтический пересказ рисунками. Это не первый случай «пересказа» великих книг.
«Женщина проснулась от грохота колес. Похоже, поезд на полной скорости влетел на цельнометаллический мост над оврагом с протекающей внизу речушкой, промахнул его и понесся дальше, с прежним ритмичным однообразием постукивая на стыках рельсов…» Так начинается этот роман Анатолия Курчаткина. Герои его мчатся в некоем поезде – и мчатся уже давно, дни проходят, годы проходят, а они все мчатся, и нет конца-краю их пути, и что за цель его? Они уже давно не помнят того, они привыкли к своей жизни в дороге, в тесноте купе, с его неуютом, неустройством, временностью, которая стала обыденностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.