Сезон - [5]

Мимо окна, подняв хвост пыли, прошла вахтовка на шурфы, повезла обед. Паша натянул толстый свитер, надел новенькую геологическую штормовку и отправился туда же пешком. Прикидывал по дороге: пока проходчики пообедают да отдохнут… Надо прийти в тот момент, когда люди начнут собираться на работу: чтобы не испортить перекур с дремотой и не искать рабочих по местам. Холодный ветер вырывал из-под сапог струйки песка, тренькали под ногами гранитные пластинки. Паша прикрывал плечом стынущую щеку, плотней подвязывал башлык штормовки. На площадках возле шурфов никого не было. Вот кто-то выскочил из вагончика, выплеснул из миски остатки еды и снова исчез за дверью.

Паша закружил среди барханов, не спеша на участок и рассчитал правильно: за металлической стенкой покашливали и кряхтели, Лаптев гнал кого-то бурить. Паша втиснулся в набитый вагончик-бытовку. Проходчики в телогрейках лежали даже на полу. Касым вскочил с красными дремотными глазами, подвинул начальнику стул, налил в кружку чаю. Паша глотнул, обжигаясь, и начал, с виду непринужденно, хотя каждая фраза была им тщательно продумана.

— Я никогда не работал на производстве, поэтому не удивляйтесь, если что делаю не так, поправляйте. Такое дело: нужно срочно подать начальству списки бригад, бригадиров и звеньевых. Вы друг друга лучше моего знаете — решайте. И еще надо определиться, как будем работать: двумя бригадами в один котел или иначе — подумайте…

Фокин тряхнул редкими засаленными кудряшками, потянулся и протрубил:

— Что тут думать? Прошлый год каждая смена пахала на себя. В последний день измеряли метры, брали справку у маркшейдера — и домой…

Мастер и начальник участка закрывали наряды.

Паша молчал, и несколько мгновений тишины слегка смутили компанию в бытовке. Не дождавшись слов начальника, принужденно зевнул Лаптев:

— А что? Дело налажено. Дальше можно каждому за себя. А то, что сейчас сделали, делим на смены в бригадах.

Славка-бич, хекая, потянулся к окну, закурил, скривился:

— Ерунда это — каждый за себя! Будут склоки, раздоры…

— Зато никто на чужом горбу не поедет, — возразил товарищу ДимкаЧебурек и пригладил подживающие уши.

Люди окончательно стряхнули с себя послеобеденную дремоту, и начали заводиться, ожидая решительного вмешательства начальника участка.

Но Паша упрямо молчал, внимательно слушая говоривших, лишь приговаривал в минуты затишья:

— Решайте сами. Мне все равно, лишь бы шурфы вовремя сдать.

По отведенной себе роли он, вроде гербовой печати, должен был придавать силу законности воле всех.

* * *

У каждого был свой путь в эту геологическую, затерявшуюся в Прибалхашье, партию, на этот сезон. Игорь стремился попасть на работу в музей истории и археологии. Зимой такая возможность появилась. Он рассчитался на прежней работе, но случились какие-то интрижки с перестановкой кадров и закончились не в его пользу. Случайно Игорь зашел в управление геологии, на всякий случай взял направление на работу проходчиком поверхностных выработок, случайно оказался в поселке чуть раньше, чем ждали. Главный инженер отправил его в реммастерские помочь слесарю-дизелисту, хотя к этой работе он не имел отношения. В мастерских его встретил Паша, попросил помочь установить компрессор на шурфах.

Затем, узнав, что у Игоря есть водительские права и он, в студентчестве, подрабатывал автослесарем, добился, чтобы его перевели на подземный участок компрессорщиком. За неимением специалиста, достаточно было и этого.

Горняки закончили подготовительные работы. Бригады с двух шурфов разделились на смены. Счастливчики, хоть и с незавидным авансом, весело шумели у конторы поселка, ждали вахтовую машину. Для начала нужно было выбраться на железнодорожную станцию, а там поездами по своим городам и поселкам, чтобы через полмесяца вернуться.

Игорь остался еще на полмесяца.

Отъезжающие тряслись в пыльной вахтовке, лихо мчавшейся по ухабистой дороге, чихали, кашляли, отплевывались от пыли. Славка потянулся к застегнутой отдушине в брезентовом тенте, с трудом открыл ее, хотел перехватить чистого воздуха, но, выглянув, завопил: в пустыне была весна. На унылую равнину будто уронили покрывало из ярко-зеленого шелка. Сверкали желтизной барханы, серебрились кружева солончаков.

Каких-то двадцать-тридцать километров весне оставалось добираться до поселка геологов, чтобы сверкнуть, как вспышка взрыва, потрясти и исчезнуть до следующего раза.

Игорь выключил компрессор, залил в бак топливо. До конца смены оставалось часа два, бурить ни на одном из шурфов не собирались. Томясь бездельем, компрессорщик решил отправиться в поселок пешком и поужинать в столовой. Он остановился на каменистой возвышенности, почувствовав странное волнение, осмотрелся. Зеленые блики изломом бутылочного стекла слоились на горизонте. Даже под ногами в чахлых прядях прошлогодней травы зазеленело. За спиной тренькнули камушки.

Игорь обернулся, увидел начальника участка, смутился, все-таки на два часа раньше ушел с рабочего места. Паша молча протянул ему руку, встал рядом, всматриваясь в черту горизонта, вздохнул:

— Еще вчера смотрел с этого места — голь, серость! А сегодня, чувствуешь? — Он помолчал, глядя вдаль, и тихо заговорил: — Иногда нападет тоска, думаю: и зачем люди живут в таких местах? А в другой раз кажется, и здесь можно построить райский город…