Сэйдж - [17]

— Ну-ну, Джейк — отличный парень, — Джим проигнорировал раздраженные нотки в голосе Реби и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Джим только-только закончил смывать с лица и тела запах духов Реби, когда в дверь постучали. Потом послышался голос Тилли, в котором звучали панические нотки.

— Скорее спускайся, Джим! Твой брат Джонни ждет тебя на кухне, и у него на руках мертвая женщина!

— Что за чертовщина! — у него перехватило дыхание и, схватив чистые брюки, он бросился вниз, застегивая на ходу пуговицы.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джим захлопнул дверь на кухню перед носами нескольких посетителей салуна, которые, вытянув шеи, с любопытством пытались разглядеть, что тут происходит. Он постоял несколько секунд, чтобы понять, что случилось.

Тилли и Немия стояли по обе стороны от его двоюродного брата, который действительно держал на руках мертвую женщину. Джим внезапно подумал о том, что ему никогда не встречалась женщина прекраснее этой. У нее были красивые черты лица, восхитительные формы тела, ее каштановые волосы беспорядочными волнами свисали вниз почти до самого пола. Ему вдруг ужасно захотелось увидеть, какого цвета у нее глаза, но он тут же с острой жалостью понял, что уже никогда этого не узнает.

Однако, спустя минуту, ему в голову пришла мысль, от которой сердце учащенно забилось. Джим подумал, что, может быть, женщина совсем не умерла. На ее лице не было мертвенно бледной печати, накладываемой смертью. Более того, кожа ее была розовой и покрытой красноватыми, лихорадочными пятнами, словно у нее был жар. А взглянув на своего брата, он почувствовал, что предчувствие его не обмануло, и испытал огромное облегчение.

— Она очень больна, Джим, — спокойно ответил Легкая Нога, отвечая на немой вопрос брата. — Думаю, у нее воспаление легких.

Джим не стал терять время на то, чтобы выяснить, каким образом эта полумертвая женщина оказалась в руках его двоюродного брата. Все это можно будет выяснить потом, позже. Сейчас главное было узнать, что можно для нее сделать. Он открыл дверь в комнату своей дочери и предложил перенести больную туда. А сам прошел прямо к широкой кровати и сдернул с нее покрывало.

— Клади ее сюда, Джонни, — резко приказал он, а потом повернулся к Тилли, которая вошла за ним в комнату. — Мигом приведи сюда Джона.

Отойдя в сторону, чтобы дать дорогу Легкой Ноге, Джим чуть не наступил на какое то маленькое существо, взволнованно трущееся рядом с ним. Он посмотрел вниз и увидел маленького мальчика, но в следующее мгновение, когда он рассмотрел смуглую кожу и высокие скулы, его изумление еще более возросло. Паренек оказался метисом, как и он сам.

Латура охватил необъяснимый и беспричинный гнев. Эта красивая, молодая женщина, которую сейчас его брат бережно укладывал в постель, наверное, была женой индейца! Скорее всего, какого-нибудь вождя. Неужели этот негодяй жестоко с ней обращался? Видимо, она взяла сынишку и сбежала из племени!

Но почему она так долго ждала, чтобы освободиться? На вид мальчику можно дать не больше восьми лет. Джим оборвал свои раздумья, когда светло карие глаза ребенка поднялись на него. В них плескался страх, но Латур знал, что мальчик не боится его, совершенно незнакомого человека. Малыш боится за судьбу женщины, которая уже почти мертвая неподвижно лежала на кровати.

Мужчина положил свою широкую ладонь на узкое мальчишеское плечо и нежно сказал:

— С твоей мамой будет все о'кей, сынок. Тилли пошла за моим другом доктором Стюартом. Он скажет, что можно для нее сделать.

Мальчик доверчиво прижался к его ноге, его голос задрожал, когда он заговорил:

— О, я молю Бога, чтобы так оно и было. Я так боюсь, что тетя Сэйдж умрет!

Тетя? Джим почувствовал, что у него сердце замерло. Она его тетя! Он провел мальчика на кухню, к растопленной плите, где так уютно потрескивали дрова, и, пододвинув поближе к нему стул, сказал:

— Ну-ка, дружок, садись тут, поближе к теплу, и расскажи мне, как зовут твою тетю. Откуда вы, и как это случилось, что она так заболела.

Дэнни вытер свои мокрые глаза и ответил:

— Ее зовут Сэйдж Ларкин, мы пришли издалека. — Его голос прервался, на глазах снова появились слезы, и он, глотая их, стал продолжать:

— Трое каких то мужчин убили ее мужа, дядю Артура, и моих папу с мамой, а затем они сожгли наши дома…

Мальчик всхлипнул.

— Мы с тетушкой прятались, пока они не ускакали, а потом бросились бежать. Я думаю, что тетя заболела потому, что спала на земле… и еще, у нас было мало еды.

Джим уловил, как мальчик быстро посмотрел в сторону плиты, на которой стояла еда и жарилось мясо. Ругая себя за недогадливость, Латур встал. Ребенок устал до смерти, поговорить можно будет потом. Он достал из буфета глубокую тарелку, наложил в нее мяса и овощей из ближайшей сковородки, сверху положил жареной картошки и поставил перед Дэнни.

— Давай, парень, ешь. Тилли готовит лучше всех в округе.

— Тетя Сэйдж тоже голодна, — на Джима опять посмотрели не по детски серьезные глаза. — Она отдавала мне почти все ягоды, которые мы могли отыскать. Она говорила, что не хочет есть, но я знал, что это не правда.

— Не беспокойся о тете. Мы ее покормим после того, как ее осмотрит доктор, — успокоил своего маленького гостя Джим, потом взял огромную буханку хлеба, испеченного утром, и отрезал толстый ломоть. Положив ложку рядом с тарелкой, он спросил: