Северная экспедиция Витуса Беринга - [36]
Я тридцать семь лет в службе нахожуся и в состояние не пришел, чтобы на одном месте для себя и фамилии своей дом иметь мой и яко кочующий человек живу[78].
Буквально через неделю после отъезда работников и офицерских семей, когда корабли уже готовились к отплытию, в Охотск въехал необычный визитер, изможденный и усталый. То был посыльный императорского двора из Санкт-Петербурга, и он вез с собой письма для Беринга. Императрица требовала подробного отчета о прогрессе экспедиции, в частности, насколько точно он следует инструкциям, и этот документ должны были подписать все офицеры. Такой документ требовал несколько дней, а то и недель, для подготовки, если они хотели в точности описать свою деятельность в течение этих лет таким образом, чтобы сохранить карьеру и избежать наказания. Но откладывать отплытие на Камчатку было невозможно: осенью, когда начнутся шторма и обледенение, путешествие станет слишком опасным. Если пропустить судоходный сезон 1740 года, экспедиция могла затянуться еще на год. На общем собрании офицеров все согласились, что дальнейшие задержки недопустимы. Глава экспедиции вручил посыльному документ, в котором говорилось, что Шпанберг, который должен был оставаться в Охотске, пока не будут готовы корабли для третьего путешествия в Японию, напишет все, что сможет, о своих путешествиях, а сам Беринг подготовит более обстоятельный документ зимой на Камчатке и отправит позже. Кроме того, Беринг ответил на запрос по поводу еще одной пока что невыполненной задачи, возложенной на него: создания системы почтовых станций в Сибири. Задание, естественно, оказалось практически невыполнимым. Как он мог построить эти станции, да еще и укомплектовать их, особенно на пути между Якутском и Охотском и до Камчатки? Почта между Камчаткой и Охотском должна была ходить раз в два месяца, но Охотское море безопасно для судоходства лишь с мая по сентябрь. Тем не менее отсутствие почтовых станций вполне могли счесть примером неудовлетворительного исполнения Берингом возложенных на него обязанностей.
30 августа «Святой Петр» и «Святой Павел» снялись с якоря и отплыли на восток, оставив эти проблемы позади – и столкнувшись с новыми. Первым их пунктом назначения значился Большерецк, стоявший в нескольких километрах от побережья на реке Большой, среди невысоких песчаных дюн и лагун. Ветры были неблагоприятными, капитаны – нетерпеливыми, но еще до того, как суда вышли из устья реки Охоты, они с ужасом увидели, что один из кораблей с припасами, «Надежда» под командованием лейтенанта Софрона Хитрово, сел на мель, наткнувшись на скрытую под водой песчаную косу. Отплытие пришлось задержать еще на восемь дней: корабль разгрузили, снова спустили на воду, отремонтировали и загрузили. Невероятно, но именно на «Надежду» была погружена бо́льшая часть сухарей, которыми должны были питаться моряки в американском путешествии следующей весной. Они оказались испорчены морской водой. Первоначально Беринг планировал отплыть от Камчатки на восток весной 1741 года, исследовать тихоокеанское побережье Америки, найти безопасную гавань для зимовки и вернуться на Камчатку летом 1742 года. Теперь же всех крайне занимал вопрос, как сделать это без нормальной еды.
Через четыре дня в путь отправились Стеллер и Кроер на небольшом судне, где в основном размещались ученые, их багаж и слуги. Флотилия добралась до реки Большой к 20 сентября. Там академики сошли на берег, а остальные корабли продолжили путь к югу, обогнули Камчатку и повернули к северу, добравшись до Авачинской губы. Из-за задержек в пути Беринг решил, что один из кораблей с припасами не выдержит осенних штормов, так что в море вышли только «Святой Петр», «Святой Павел» и «Надежда». Было новолуние, а течения и приливы вокруг мыса Лопатка, южной оконечности Камчатки, образовали настоящий водоворот с брызгами белой пены. Расстояние между мысом и первым из Курильских островов – всего шесть с небольшим километров, а в центре пролива торчит огромный каменистый риф, захлестываемый волнами. В тот день мощный восточный ветер нес их вперед, а маятниковые приливные волны отталкивали назад на запад.
«Святой Павел» и «Надежда» остались позади, а Беринг повел «Святого Петра» прямо в водоворот, не подозревая об этой борьбе ветра и волн. Лейтенант Ваксель позже писал:
[З]а всю мою жизнь (а я ведь почти сорок лет плаваю в море) мне никогда не приходилось подвергаться такой серьезной опасности[79].
Почти час они вообще не могли сдвинуться с места: ветер толкал их вперед, волны тянули назад. Нос корабля глубоко погружался в ложбины между волнами, вода заливала палубу с обоих бортов. «Судовая шлюпка, шедшая на буксире у нашего корабля и привязанная на конце кабельтова длиной в сорок саженей, была подброшена волнами и ударилась о корму корабля», повредив судно и разбросав матросов. Ветер завывал и раздувал паруса, едва не сломав главную мачту, а они пытались держать корабль по ветру. «[П]опади мы между волнами в поперечном положении, нам не было бы спасения»
