Северная экспедиция Витуса Беринга - [30]

. Путешествие по Сибири заняло целых два года, но друзей он там не нашел, полностью посвятив себя исследованию флоры и фауны окружающих земель. Его манера путешествовать говорила о характере, заметно отличавшемся от других ученых. Гмелин изумленно писал, что Стеллер «сократил до минимума число сопровождающих его людей. Он пил из одной кружки и пиво, и медовуху, и виски; от вина он отказался совершенно. У него была всего одна тарелка, на которой ему подавали всю еду. Повар ему не требовался – он готовил все сам… Он легко мог провести целый день, страдая от голода и жажды, если это помогало ему добиться важных научных результатов»[60]. Гмелин и Стеллер постоянно спорили по поводу обязанностей последнего; Гмелин пытался приказывать Стеллеру, как ассистенту, а тот сопротивлялся и отправлял жалобы и депеши в Санкт-Петербург. Гмелин считал, что стоит выше в иерархии, а Стеллер – что он должен действовать независимо, особенно учитывая, что они оба были одного возраста, имели сходное образование и полномочия. Вторым после конфликта с коллегой негативным впечатлением, оставшимся у Стеллера от Сибири, была ненависть к жестоким и коррумпированным сборщикам ясака (дани пушниной), регулярно притеснявшим местное население.

Среди научных целей Великой Северной экспедиции значился сбор общей информации о Сибири: насколько там холодно зимой, какова продолжительность светового дня в каждое время года, сухо там или влажно, сколько рек и озер пригодны для судоходства, есть ли там ценные минералы. Кроме того, ученые должны были описать обычаи различных нерусских народов и составить историческую справку о каждом городе или регионе, а художники – зарисовать здания, пейзажи и людей.

Среди научных целей Великой Северной экспедиции значился сбор общей информации о Сибири: насколько там холодно зимой, какова продолжительность светового дня в каждое время года, сухо там или влажно, сколько рек и озер пригодны для судоходства, есть ли там ценные минералы. Кроме того, ученые должны были описать обычаи различных нерусских народов, их национальные географические названия, и составить историческую справку о каждом городе или регионе, а художники – зарисовать здания, пейзажи и людей[61]. Наблюдение и сбор информации о флоре и фауне Сибири тоже были важной целью, вполне соответствовавшей духу эпохи. Каталогизация природы была одной из главных задач того времени: большинство известных нам растений и животных попали в руки европейцев и были классифицированы и названы именно в ходе интенсивных научных экспедиций. До выхода в 1859 году книги Дарвина «Происхождение видов» считалось, что биологических видов на планете конечное число, и при надлежащем усердии можно систематизировать и изучить их все. Составление огромного списка всех живых существ казалось отправной точкой для понимания невероятного разнообразия природного мира. С расцветом торговли между континентами, когда корабли морских держав – Великобритании, Нидерландов, Франции и Испании – обошли весь земной шар, моряки привозили из путешествий множество образцов животных, растений и природных диковинок, не описанных ни в одном древнем тексте. Подобные находки сделали непригодными все старинные травники и бестиарии. В большинстве этих текстов изображения и описания зверей и птиц, распространенных в той или иной местности, соседствовали с фантастическими существами вроде русалок, единорогов и морских чудовищ, которые, конечно же, жили в местах, не обозначенных на картах.

Примерно в то же время, когда работала Великая Северная экспедиция, шведский натуралист Карл Линней (1707–1778) разрабатывал свою знаменитую систему классификации. Впервые он описал ее в книге «Система природы» в 1735 году; эта система использует биноминальную номенклатуру: каждому виду присваивается название из двух латинских слов – обозначение рода и собственно вида. Решение Линнея классифицировать виды по признаку половых органов и методов размножения было весьма практичным, но вызвало негодование среди ханжеской части интеллигенции. Английский ботаник преподобный Сэмюэл Гуденаф отмечал, что буквального перевода первых принципов линнеевской ботаники достаточно, чтобы потрясти скромную женщину. Несмотря на все эти опасения, система Линнея быстро стала стандартом для обмена информацией между ботаниками, но к тому времени, как Стеллер отправился в свое путешествие по Сибири и тихоокеанскому побережью Америки, она еще не имела всеобщего распространения, и молодой ботаник пользовался ею далеко не всегда. Каждое из трех «царств природы» – животные, минералы и растения – было разделено на классы, отряды, семейства и роды. В царство животных, в частности, входили млекопитающие, птицы, гады (пресмыкающиеся и земноводные), рыбы, насекомые и черви. Линней считал всех живых существ частью огромной иерархии, от самых низших существ к высшим; на вершине ее находился человек. Сибирь и Камчатку еще никогда раньше не посещали ученые-натуралисты, а там было столько растений и животных, неизвестных в Европе, или новых разновидностей известных видов, что понадобились бы годы и годы, чтобы найти, идентифицировать и описать их все. То было грандиозное предприятие, которое требовало предельной организованности и подвижного, пытливого ума, а у Стеллера и того и другого хватало.