Север и Юг в преддверии новой эры - [3]

Последний по времени финансовый кризис проявил узость рамок постколониальной модели мирохозяйственного развития; он в то же время убедительно показал не только неизбежность серьезного пересмотра господствующих неолиберальных концепций развития, но и необходимость активных усилий, направленных на преобразование механизмов мирохозяйственного регулирования и основ деятельности международных экономических организаций.

Руководитель секции А.И. Неклесса (Институт Африки РАН) подробно рассмотрел вопросы геоэкономического мироустройства в докладе "Мировой Север и мировой Юг: новая конфигурация", где были проанализированы реально складывающиеся формы нового мирового порядка, базирующиеся на тесном взаимодействии, а подчас и на фактическом слиянии экономических и политических функций международного сообщества. При этом система взаимоотношений внутри нарождающегося Pax Oeconomicana заметно отличается от принципов организации международных систем, уходящего в прошлое мира Нового времени.

Основной процесс в политической сфере — формирование поствестфальской системы международных отношений, декларирующей главенство принципа прав человека над национальным суверенитетом, но при этом реально базирующейся на парадигме неравенства государств, их устойчивого разделения на двухэтажную конструкцию мирового Севера и мирового Юга. Основные черты поствестфальской системы — глобальное управление с одной стороны и "ограниченный суверенитет" с другой, избирательная легитимность государств, появление особой группы "стран-изгоев", а также нового поколения международных регулирующих органов (элитарных, а не эгалитарных, всеобщих, например, вытеснение Большой семеркой ООН).

Активно формируется также новая международно-правовая парадигма, закрепляющая в общественном сознании и в пространстве международных отношений в качестве специфической нормы своеобразного протоправа — "нового обычая". Его характерные черты — нечеткость законодательной базы, превалирование властной политической инициативы над юридически закрепленными принципами и сложившимися формами поведения государств на международной арене, неформальный характер, анонимность и принципиальная непубличность ряда принимаемых решений и т. п.

При рассмотрении докладчиком собственно экономической сферы внимание собравшихся — помимо активно обсуждающихся сейчас процессов "виртуализации" экономической деятельности и растущего преобладания финансовых операций над производством — было обращено также на такие качественно новые процессы как маргинализация издержек производства, растущее доминирование системных факторов над ценовыми и маркетинга в целом над производством, на продажу в качестве основного товара "товарного сюжета", а не конкретного товара, а также на "двуслойность" экономического пространства в результате сброса рисков на средние и мелкие предприятия и т. п.

В целом же современный мир рассматривался докладчиком как глобальная саморазвивающаяся система, состоящая из шести относительно автономных подсистем и эволюционирующая к некой постсовременной (рostmodern) форме организации социума. Эти шесть ярусов — географических и трансгеографических "больших пространств" — различаются с точки зрения основного, структурообразующего фактора производственной деятельности, систем целеполагания, жизненных приоритетов, архетипа мироустройства и т. п.

В рамках формирующейся модели международных отношений геоэкономические пространства являются по сути новым пределом политической системы, ставящим под сомнение исключительную роль национальных государств. В результате над прежней национально-государственной схемой членения человеческого универсума все более отчетливо нависает внешняя оболочка "нового регионализма" групповых коалиций. Сопряжение прежней национально-государственной картографии мира и его вырисовывающейся геоэкономической конфигурации позволяет уловить и описать актуальную, подвижную реальность складывающего на планете мироустройства, представляющего своего рода "новый региональный порядок".

В переходной, дуалистичной конструкции глобального мироустройства сопрягаются, таким образом, два разных поколения властных субъектов: старые персонажи исторической драмы — национальные государства и разнообразные сообщества-интегрии, в сумме рождающие феномен новой государственности XXI века — страны-системы (США, Шенген, Китай, Россия). Происходит кристаллизация и властных осей финансово-правового регулирования в Новом мире, контур которых представлен разнообразными советами, комиссиями и клубами глобальных неправительственных организаций.

Раскалывается на разнородные части знакомый нам Север. Его особенностью, основным нервом становится "штабная экономика" Нового Севера, выстраивающая механизм глобального управления экономической деятельностью. С той или иной мерой эффективности она определяет действующие на планете правила игры, регулирует контекст экономических операций, взимая, таким образом, с мировой экономики весьма специфическую ренту. Теснейшим образом связана с растущим транснациональным континентом и спекулятивная, фантомная постэкономика