Сети города. Люди. Технологии. Власти - [77]
Но давайте вспомним, что у горожан нашего времени, в отличие от современников Джекобс, в арсенале есть не только физическое пространство сцены реальных тротуаров и улиц (какими бы «хорошими» или «плохими» ни были эти архитектурные формы с точки зрения нового урбанизма), но и цифровые медиа. В сети «ВКонтакте»[510] существует более чем 100 групп и публичных страниц различного масштаба, посвященных жизни в «Северной долине» и сформированных по интересам (о детях, домашних питомцах, благотворительности, обмене вещами и др.) и по принципу территориальной близости/удаленности[511]. На страницах этих групп разворачивается богатая и разнообразная социальная жизнь. Взгляните на нашу этнографическую зарисовку.
На сцену «Северной долины» имеет смысл выходить около 8 утра, активность здесь начинается примерно в это время. Иногда первыми действующими лицами становятся люди, озабоченные ремонтом в своих квартирах. Они интересуются, нет ли у кого из соседей проверенных мастеров по установке стиральных машин или укладке кафеля. Иногда помимо добытых контактных номеров телефонов они уносят еще и куски отданного другими местными жителями линолеума, обоев, лишней плитки или на время одолженную стремянку. С началом рабочего дня тротуарная жизнь не только не утихает, но интенсифицируется: вот Ольга[512] едет в вагоне метро и одновременно с гордостью показывает соседям по району своих кошек и раздает комплименты чужим питомцам. «Балет» середины дня можно наблюдать, находясь в любой точке планеты с подключением к интернету. На сцену «Северной долины» выходят жители, которые испытывают сложности с использованием инфраструктуры ЖК. Марина интересуется актуальным местом расположения новой пекарни. Александр уточняет, сколько же на самом деле стоит содержание и обслуживание паркинга в районе. В любое время дня на этом «тротуаре» можно с легкостью встретить самых активных публичных персонажей: их знают по именам, они всегда тут как тут, готовы отпустить колкие комментарии или дать дельный совет, в зависимости от жанра разворачивающейся сценки или своего амплуа. К вечеру жители начинают возвращаться в район и на гибридном тротуаре, где весь день не затихала жизнь, появляется больше свидетельств их присутствия в ЖК. Вот Мия увидела около дома машину с невыключенными фарами и спешит отыскать и предупредить владельца. Вот Сергей в сердцах ругается на шумных соседей и ищет способы воздействия на них. Иногда встречаются и «характерные танцоры»[513]. Чудаковатый Александр показывает общественности свое бородатое лицо и предлагает желающим прогуляться вечером. Иногда «тротуарный балет» не затихает до глубокой ночи, а танцоры собираются на отдельных «пятачках» этой сцены – в тредах под особо занимательными постами, – где не смолкает беседа и всегда можно найти того, кто не спит, а устремил свои глаза на голубое «окно» экрана, выходящее на живой «тротуар» «Северной долины».
Эти наблюдения, сделанные на страницах социальной сети «ВКонтакте», позволяют нам утверждать, что «тротуарный балет» здесь не только возможен, но и существует в довольно интенсивных, разнообразных и порой необычных формах. Такую возможность создает наличие определенным образом задействованных цифровых медиа и локальных практик их использования, встроенных в повседневность жителей исследуемого района. Подобная инфраструктура социальной сети и персонажи «тротуарного балета» взаимно влияют друг на друга: танцы приобретают определенные формы, а пространство и инфраструктура обживаются и подстраиваются под потребности танцоров.
Есть соблазн решить, что «тротуарный балет» российской новостройки существует только онлайн, хотя на физических улицах «Северной долины» также не пустынно: бóльшую часть суток тротуары заполнены транзитными прохожими, есть немало коммерческих заведений, а на детских площадках в определенные часы не протолкнуться[514]. Но без онлайн-составляющей эти общественные пространства чаще не работают как тротуар в понимании метафоры Джекобс, то есть не производят интересующие нас социальные процессы, а становятся пространствами анонимности.
Присмотревшись внимательно, можно увидеть, что описываемый «тротуарный балет» сочетает в себе неразделимо спаянные онлайн- и офлайн-компоненты. «Тротуарные разговоры»[515] и взаимодействия создают гибридный тротуар везде, где они происходят: в общественных пространствах или на страницах социальных сетей. При этом они чаще случаются не на физических улицах, но имеют прямое отношение к событиям, происходящим на самих этих улицах и во дворах жилого комплекса. Кроме того, они выливаются в офлайн-активности: обмен вещами, акты взаимопомощи, совместный активизм и заботу о физическом пространстве района/двора/дома, встречи и совместный досуг и многое другое. События на физических улицах не просто находят свое отражение на страницах социальной сети, но частично обусловлены онлайн-взаимодействием – и наоборот.
Цифровые медиа позволяют осуществлять социальные взаимодействия и разворачиваться «тротуарному балету» тогда, когда его персонажи не находятся в одном физическом пространстве, и даже – до самого возникновения физического офлайнового тротуара. Так, собственники жилья в «Северной долине» создают группы и страницы в социальной сети «ВКонтакте», посвященные своим домам и/или очереди жилого квартала в момент начала их возведения. Там они обмениваются новостями о ходе строительства и поддерживают друг друга морально (так как участники долевого строительства в России до сих пор не полностью защищены). То есть первые акты «тротуарного балета» «Северной долины» начинают разыгрываться еще до заселения дома.
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Внутри устоявшегося языка описания, которым пользуются современные урбанисты и социологи, сформировались определенные модели мышления о городе – иными словами, концептуализации. Сегодня понятия, составляющие их фундамент, и сами модели мышления переживают период смысловой «инфляции» и остро нуждаются в серьезной рефлексии. Эта книга о таких концептуализациях: об истории их возникновения и противостояния, о философских основаниях и попытках воплотить их в жизнь. В своем исследовании Виктор Вахштайн показывает, как идеи «локального сообщества», «городской повседневности», «территориального контроля», «общественного пространства» и «социальной сегрегации» закреплялись в языке социологов, архитекторов и планировщиков, как из категорий познания превращались в инструменты управления.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.