Сети города. Люди. Технологии. Власти - [164]

, и мне встретились примеры, подтверждающие ее тезис. В одном из интервью говорили про подготовку к экзаменам на Кольцевой линии метро. Другой пример тоже связан с учебным процессом: «Если читаешь классику и нужно две-три страницы до конца главы дочитать, это можно прям из метро не выходить, а мы садимся на лавочку и дочитываем» (Инф. 7). В транспорте много и часто воспринимают новые знания. Сразу несколько участников отметили, что изучают по пути иностранные языки. В транспорте многие думают и планируют; причем оба вида деятельности (особенно планирование) осуществляются исключительно или главным образом в пути: «В транспорте это идеально удобно. У тебя есть свободное время, и ты не чувствуешь себя виноватым. Ты можешь не бежать, а спокойно обдумать – надо тебе это или не надо» (Инф. 11).

Среди пассажиров заметен переход от просто чтения к чтению и письму. До появления мобильных пассажиры в основном читали – книги, газеты, журналы, конспекты (и в течение недолгого периода сообщения на пейджер). Сегодня по пути не только потребляют, но и производят – электронные письма, посты, смски; создают свои тексты (одной информантке в сезон учебных дедлайнов пришлось надиктовать курсовое эссе сестре по телефону) и правят чужие. Ввод текста с тачскрина уменьшает требования к пространству на длину ручки или карандаша.

Транзит с многофункциональными устройствами, используемыми и дома, и в пути, стремится стать продолжением и подобием других отрезков времени. Однако наряду с тактиками минимизации и «ассимиляции» времени в пути люди могут его специализировать. Это означает, что время в транспорте включается в общее расписание дня на правах отрезка, в который можно что-то сделать; некоторые дела планируются исключительно/преимущественно на этот отрезок. Портативные устройства могут выступать инструментами очерчивания времени в пути. Устройство, используемое человеком только в транспорте, зачастую применяется для дела, которым занимаются только в транспорте, – тогда это время становится специализированным. Сюда относятся не только дела, которые пришлось бы делать вне транспорта, но и дела, которые предположительно вообще не были бы сделаны. Многие почти не читают за пределами транспорта, зато салон оказывается идеальным сочетанием времени и места для этого вида активности. Люди могут предпочесть не самый короткий маршрут, выбирая между качеством провождения времени в пути и количеством (вообще, только одна информантка прямо говорила о сознательной минимизации времени в пути; при этом в самом транспорте она не может читать из‐за зрения). Пример – когда трамвай выбирают, чтобы смотреть кино, мотивируя это тем, что в метро не слышно из‐за шума. Многие могли бы озаботиться поиском изолирующих наушников, но сознательно выбирают продление времени поездки, чтобы заниматься на ее протяжении любимым (и полезным) делом – и это тоже логичное управление повседневностью.

Бремя безграничных возможностей?

У расширения спектра пассажирских возможностей есть противоречивые аспекты. Так, одна прозрачно выраженная (но и без того очевидная) цель вайфаизации – навязывание потребления. Некоторые из наших информантов отметили, что иногда техническая возможность выполнять обязательства в транспорте давит и причиняет беспокойство. В этой связи, несмотря на постоянно растущее предложение цифрового рынка, у дигитализации пассажирства нет ни тотальности, ни линейного характера. Пассажиры далеко не всегда используют новые возможности для «максимизации полезности». Некоторые выработали к ним что-то вроде иммунитета и стали очерчивать рабочее время по другим, не детерминированным технологически, критериям. У многих времени в пути сознательно отводится досуговая функция, иногда как раз вследствие дигитализации. Простой пример – замена книги компьютерной игрой или перепиской в соцсетях. «Уйти» в книгу, музыку, игру, фильм больше предпочитают те, кто в целом испытывает дискомфорт или тревогу от нахождения в транспорте. Рационалистские противопоставления типа «рабочее время – досуг», «использовать – тратить» редко применялись информантами для характеристики времени в пути. Скорее они выделяют полезное и приятное или личное и рабочее, границы которого не совпадают с границами транзита. Одни и те же виды активности попадают в разные рубрики. Для кого-то чтение новостной ленты Facebook – это часть досуга, а такой же ленты «ВКонтакте» – часть работы. Кто-то через Facebook списывается с преподавателями, в то время как e-mail может использоваться для дружеской переписки.

Нелинейность дигитализации означает, что количество гаджетов или используемых человеком их функций, равно как и задач, выполняемых при их помощи, не обязательно постоянно возрастает. Большинство новых видов медиа не заменяют (хотя способны это сделать по своему функционалу), а дополняют и трансформируют старые; а старые могут начать использоваться по-другому (как это произошло с блокнотами Moleskine, в которых вдруг оказалось принято рисовать). В каждом отдельном случае «цифровая миграция» определяется не столько календарными датами, сколько личной биографией. Информанты говорили о том, как начинали пользоваться электронной книгой, а потом возвращались к бумажной, отвыкали от гаджетов: «