Сети города. Люди. Технологии. Власти - [165]
Важность социального фактора в переживании поездки общеизвестна; мне также отвечали «От транспорта нет, от людей – бывает» на вопрос «Устаете ли вы от транспорта?» (Инф. 5). Рабочим предположением в связи с дигитализацией было превращение ожидания из локализованной коллективной практики в делокализованную (и зачастую индивидуальную). Более ожидаемым становится не событие в работе городской инфраструктуры (например, приезд трамвая), а индивидуальные события (приход уведомлений, сообщений, писем). Однако социальность пассажира цифровой эпохи претерпевает более тонкие изменения. Вначале я хотел написать, что «бóльшая часть поездок совершается в одиночестве», и это действительно так, если говорить о компании лично знакомых людей. В транспорте также отдыхают от социальных связей: «Это рабочий инструмент такой, почту – на работе, соцсети – на работе и дома, а на транспорте наоборот надо, чтобы тебя хоть иногда видели в офлайне, а то странное впечатление о тебе возникает» (Инф. 3). При этом такая поездка может определяться как единственная часть повседневности, в которой человек уединяется: «Мне важно это время в транспорте побыть одной, потому что я живу с мамой, и она требует общения какого-то тоже» (Инф. 1). Но «уединение» в транспорте парадоксальным образом сочетается с нахождением среди большого количества людей. Причем не обязательно это означает не обращать внимания на людей – пассажиры смотрят на незнакомцев, замечают одни и те же лица в вагоне и даже улыбаются друг другу, но не вступают в вербальную коммуникацию. Мы помним социологическое общее место о том, что город – это сцена, куда выходят, чтобы смотреть и быть увиденными. Пространство транспорта оказывается довольно актуальным и комфортным примером ненавязчивых «слабейших» социальных связей – будь то улыбка, кивок или одобрительный взгляд. Участники говорили о том, что в транспорте смотрят на «живых людей», потому что и так слишком много проводят времени за компьютером (замечу, много общаясь виртуально – поскольку они работают с людьми). Иногда мобильное приложение дает возможность помочь другим: «Когда я ждала 46‐й [автобус] и другие ждали, переживали, начинали такси ловить или что-то такое, я им открывала spb.transport и показывала, что он идет уже рядом, и они „Ой, спасибо, до чего техника дошла“, и это мне очень приятно, то есть я делюсь своим девайсом» (Инф. 1). Другой пример – когда карта в программе 2-gis заменяет устную инструкцию: «Я сама вообще никогда не могу объяснить, я показываю на экране, потому что я понимаю, что я дурак, а этот человек понимает карту» (Инф. 11). Разглядывание людей и их аксессуаров может быть отдельным, нефоновым занятием (здесь даже употребляли слово «общение»). Дисплеи привлекают взгляды и одновременно оказываются удобным местом для отвода глаз. Появляются новые вопросы этикета в духе классического сюжета работ Маклюэна, где медиа понимается как продолжение человека[1002]. Одно ли и то же разглядывать людей, заглядывать в чужие дисплеи и угадывать музыку в наушниках соседей? При этом подглядеть в газету – не то же самое, что заглянуть в планшет; газета пишет для всех, в каком-то смысле ее не выбирают так, как выбирают более личные книгу или фильм. Кроме того, большинство гаджетов по размеру меньше, чем газета, в них некоторым не заглянуть из‐за плохого зрения (а еще это имеет больше рисков быть понято как вторжение в личное пространство). Впрочем, хотя многие стесняются заглядывать к другим, почти никто не против, чтобы заглядывали к ним. Более того, книгу или газету даже поворачивают так, чтобы было видно рядом стоящему, если замечают интерес. Для многих даже приятна мысль о том, как кто-то заглянет к ним в книгу: «Когда с классикой еду, думаю, вот, пусть видят, что молодежь читает» (Инф. 7). И это совсем другой режим социальности, нежели простое гофмановское «вежливое невнимание»
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
Детские вопросы обо всем на свете – один из главных двигателей научно-популярной литературы. Карманный Ученый «Розового жирафа» много лет отвечал детям в своем подкасте на сайте издательства, а сейчас этот разговор продолжается в Университете детей и Научных лабораториях Политехнического музея. «Розовый жираф» и Политех попросили лучших российских ученых, чтобы они письменно ответили на 108 детских вопросов, и получилась замечательная книга.
В книге рассматривается широкий круг исторических вопросов, связанных с аграрной реформой Тиберия Семпрония Гракха (133–124 гг. до и. э.) и законодательной деятельностью его младшего брата Гая. На основе сведений античных источников (письменных, эпиграфических и археологических) предпринимается попытка осветить некоторые малоизученные события из истории гракханского движения, такие, например, как политический кризис 129 г. до н. э., ценз 125/124 гг. до н. э. и аграрный закон Гая Гракха. Кроме того, даётся оценка новейшим концепциям (преимущественно зарубежным) социально-экономического и политического развития Рима в гракханское время.Не меньшее внимание уделяется и проблеме преемственности в политике братьев Гракхов, а также судьбе аграрной реформы после кризиса 129 г.
Автор рассказывает о колебаниях климата в течение последних двух тысяч лет, о периодах похолодания, сменявшихся тёплыми периодами. Замечательно описание «глобального потепления» первой трети ХХ века, которое в сороковых годах сменилось «глобальным похолоданием». Кроме того, автор делает прогноз, что к концу ХХ века вновь наступит период «глобального потепления» (что мы и наблюдаем сейчас), которое будет примерно таким же, как и глобальное потепление IX–XI веков. И технический прогресс об ужасах которого кричат нынешние «экологи» не окажет на эти процессы никакого влияния.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Монография посвящена исследованию положения и деятельности Русской Православной Церкви в Среднем Поволжье в конце XIX – начале XX веков. Подробно рассмотрены структура епархиального управления, особенности социального положения приходского духовенства, система церковно-приходских попечительств и советов. Обозначены и проанализированы основные направления деятельности Церкви в указанный период – политическое, экономическое, просветительское, культурное.Данная работа предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей высших учебных заведений, а также для всех читателей, интересующихся отечественной историей и историей Церкви.2-е издание, переработанное и дополненное.
В предлагаемой монографии представлены теоретико-методологические основы формирования полиэтнической культуры младших подростков, раскрыты сущность, генезис, идеи, подходы, аспекты понятия «полиэтническая культура», представлена модель формирования полиэтнической культуры младших подростков в процессе усвоения традиций народов Поволжья; теоретическое обоснование педагогических условий формирования полиэтнической культуры школьников.Монография предназначена для учителей, преподавателей и студентов педагогических вузов, слушателей курсов повышения квалификации, аспирантов педагогических специальностей.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.