Сети города. Люди. Технологии. Власти - [150]
Этот раздел можно назвать археологией городской цифровой мобильности, поскольку он позволяет вспомнить, как в относительно недавнем, но уже подзабытом прошлом перемещались горожане. Вошедшие в него тексты написаны в 2015–2016 годах на материалах исследований, проведенных авторами несколькими годами ранее. Главные герои раздела – горожане в движении: пассажиры общественного транспорта и водители собственных автомобилей. Перемещаясь в офлайн- и онлайн-пространстве, используя сетевые ресурсы, такие как геймифицированные навигаторы (см. текст Андрея Горных), специальные приложения (см. текст Андрея Возьянова), да и саму возможность находиться онлайн, они создают собственный город и собственную жизнь.
Отчасти раздел «Скользя по сетям…» является археологией этой книги. Когда мы задумывали ее в середине 2010‐х, у нас не было окончательного видения ее содержания. Нам было сложно проложить свой маршрут в возникавшем на наших глазах сетевом городе. И все же мы никогда не сомневались в необходимости раздела, посвященного пространственной мобильности. Во многом это связано с аксиомой цифровых исследований, согласно которой цифровые технологии, и особенно беспроводная связь, многократно увеличили пространственную мобильность человека, «спустив его с поводка»[941] проводов. В своих текстах авторы обращаются к поездкам на транспорте, рассматривая опыт водителей и пассажиров как воплощение пространственной мобильности, что не случайно, ведь перемещения по городу давно превзошли возможности пешей прогулки и напрямую связаны с использованием транспортных средств.
Рассказывая о перемещениях горожан, авторы позволяют нам совершить путешествие во времени и вспомнить, как обстояли дела с использованием гаджетов и онлайн-приложений пассажирами и водителями в середине 2010‐х. Такие тексты важны как хронологические метки, которые не только позволяют реконструировать недалекое прошлое и поностальгировать по временам кнопочных мобильных телефонов, но и дают возможность понять сегодняшнюю ситуацию с ее многократно увеличившимися цифровыми возможностями. Благодаря этому разделу становятся видны значимые присутствия – цифровые технологии и виды транспорта (включая теснимые сегодня во многих городах маршрутки, подробно рассмотренные в тексте Дениса Сивкова), которые определили городской облик и способы перемещения горожан в первой половине 2010‐х. Однако не менее заметны и значимые отсутствия, например отсутствие в разделе рассказа о базовых городских транспортных инфраструктурах конца 2010‐х годов, таких как каршеринг или Uber/«Яндекс. Такси». Эти соединения транспорта и цифровых технологий были бы невозможны без развития цифровых и онлайн-сервисов – мобильного интернета, денежных платежей, геолокации и многого другого. Отсутствие их в книге – дань памяти определенному этапу цифровизации города.
С самого начала наша книга балансирует между двумя полярными оценками последствий дигитализации города – цифровыми оптимизмом и пессимизмом. В заключительной части текст Андрея Горных возвращает нас к этому «вечному» вопросу. И как бы нам ни хотелось хеппи-энда – увеличения роли горожан в определении политик городского развития, разработке стратегий и принятии решений, касающихся умных городов и цифровых технологий, мы понимаем, что его достижение невозможно, как невозможен и полный проигрыш самых разных горожан и их объединений, ведущий к тотальному подчинению действующим механизмам контроля, логикам позднекапиталистического, неолиберального или авторитарного общества. Постоянное изменение баланса сил и технологий делает дигитализацию увлекательным предметом изучения и внушает осторожный оптимизм на усиление позиций горожан и их союзников.
Андрей Горных
Цифровая рутинизация города: «светлый путь» прекариата
В финале фильма «Светлый путь»[942] героиня Таня Морозова в кремлевском магическом зеркале видит весь свой жизненный путь – от бесправной сельской домработницы через городскую ударницу-ткачиху к «знатной» столичной стахановке, орденоносцу, депутату Верховного Совета СССР. Последовательно пройдя все свои зеркальные идентификации, героиня понимает, что достигла кульминации своей биографии, которая приняла завершенную форму истории стахановской Золушки, идеального нарратива советской девушки. «Что же дальше? Что теперь „будет“?» – задается вопросом радостная героиня. И зазеркалье социалистического реализма приветливо распахивает перед ней дверь. Наступает апофеоз советской киноутопии. Там, в будущем, ее ждет легковой автомобиль, на котором она взмывает над Кремлем, Москвой, всем СССР и как ликующий ангел поет знаменитую осанну Новому Миру:
Героиня переживает видение целостности страны Советов, личностную связь с этим Целым, которому она говорит «ты». Все ее трудовые свершения встраиваются в перспективу общего Дела всего советского народа. Главным утопическим эффектом становится сам этот опыт прыжка из настоящего в будущее, «полет», покорение дистанций, свобода выбора направлений – пребывание в этом другом месте, в мире «без преград», в котором ничто не отделяет человека от человека, замысел от свершения, а время от пространства. Вернувшись на землю, героиня получает свою последнюю «награду» – мужа, и время истории завершается стазисом счастья.
Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Монография посвящена исследованию положения и деятельности Русской Православной Церкви в Среднем Поволжье в конце XIX – начале XX веков. Подробно рассмотрены структура епархиального управления, особенности социального положения приходского духовенства, система церковно-приходских попечительств и советов. Обозначены и проанализированы основные направления деятельности Церкви в указанный период – политическое, экономическое, просветительское, культурное.Данная работа предназначена для студентов, аспирантов, преподавателей высших учебных заведений, а также для всех читателей, интересующихся отечественной историей и историей Церкви.2-е издание, переработанное и дополненное.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.