Сети города. Люди. Технологии. Власти - [100]

Шрифт
Интервал
. Таким образом, не только государственный бюрократический аппарат определяет гражданство, но и другие участники переговоров, наиболее значимыми из которых являются сами граждане. В рамках настоящей работы я не буду останавливаться подробно на том, как действуют многообразные механизмы исключения из гражданства и как ведутся переговоры по поводу его основных характеристик. Я сконцентрируюсь на одном частном случае таких переговоров – процессе политического участия граждан в определении гражданского режима через уличную, а затем и локализованную в интернете публичную политику.

Улица – часть городского ландшафта, публичное место. Это пространство может использоваться для разных целей. Так, рыночное использование публичного пространства будет подчинено экономической логике, а его организация будет способствовать безопасности потребителя тратить финансовые ресурсы для участия в экономических отношениях[620]. Государственная бюрократия потребует использования публичного пространства для осуществления власти над гражданином в соответствии с распространенной в конкретном государстве идеологией[621]. Граждане могут попытаться сопротивляться обеим этим формам пользования публичного пространства, в том числе в рамках конвенционального понимания политики – путем требования прав и демонстрации недовольства[622], а также переопределяя способы использования городских пространств для своих нужд и целей[623]. Так, физические места города становятся ареной для переговоров между этими субъектами, чтобы определить в конечном счете некоторый общий модус использования города в повседневности[624]. Этот процесс представляет собой материализацию гражданства, в котором «основным гражданским правом является доступ в публичное пространство и право на использование определенных типов мест в рамках установленной территории»[625].

Заранее определенные сценарии использования городских пространств делают их не-местами в том смысле, в каком инструкции по ожидаемым действиям ограничивают набор возможных альтернатив[626]. Однако такие инструкции, как и любой дисциплинарный порядок, предполагают возможности сопротивления в разных формах политики[627]. Люди могут практиковать их, не ограничиваясь лишь уличными протестами, но при этом рассматривая городской ландшафт как пространство возможной борьбы. Сопротивление (и, следовательно, производство активных субъектов-граждан в его результате) может ассоциироваться с локальными измерениями борьбы, свойственными городам[628]. Города являются одновременно пространствами сопротивления и депривации; опыт жизни в них может включать как угнетение, так и коллективный ответ на давление власти. Дэвид Харви называет такие практики сопротивления антикапиталистическим выражением недовольства, хотя советские города могут также предоставлять их жителям схожие основания для негативных чувств.

Сопротивляясь власти, ограничивающей доступ к пользованию городским пространством, люди осуществляют свое право на город, выстраивают параллельные города в рамках одного и того же материального пространства. В этих параллельных городах право на город реализуется вопреки власти государственных или рыночных структур[629]. Фил Хаббард полагает право на пользование городским пространством основным гражданским правом, указывая, что в нем так часто отказано неугодным гражданам – в частности, гомосексуалам[630]. При этом городские пространства дают возможности для сопротивления репрессивному давлению сексуальных норм. Это сопротивление практикуется через оккупацию городских мест и зарабатывание «права на пространство для субкультурных стилей жизни» в рамках общего для всех города[631]. Такая оккупация реализует индивидуальные утопии угнетенных через работу воображения и креативности по избеганию власти, а также через ежедневную актуализацию собственных утопических проектов и задумок по использованию города[632].

Джек Джудит Хальберстам описывает транс- и гомосексуальные городские пространства как контрдоминантные места, в которых локализуется квир, а также сопротивление монопольной власти гетеронормативности; их изучение позволяет увидеть скрытые механизмы подчинения[633]. Эти места обладают способностью производить квир-субъектность[634], преодолевая нормализированные формы использования общественных пространств[635]. Кроме того, они по определению представляют собой экспрессию политических действий, поскольку сопротивление власти предполагает выработку альтернативных политических проектов, в которых само место потеряло бы сопротивленческий потенциал ввиду реконфигурации гражданства в сторону требований граждан. Эти требования не артикулированы напрямую, они выражаются в актах неподчинения нормам права, идеологическим предписаниям и в противодействии репрессивной монополии власти.

Анализ советского периода, который предлагается дальше, покажет, что власть превратила каждое пространство в публичное не-место, включая квартиры и комнаты граждан[636]. Но именно таким образом личное было сделано политическим, то есть вопросом, интерес к которому является достоянием общественности. Советское государство все вокруг превратило в политику через уничтожение приватного и внедрение механизмов контроля граждан друг за другом

Продолжить чтение
Еще от автора Ольга Евгеньевна Бредникова
Микроурбанизм. Город в деталях

Эта книга посвящена современному городу и вдохновлена им. Под общей обложкой собрана богатая мозаика исследовательских подходов и сюжетов, пытающихся ухватить изменчивость, множественность и неоднозначность городской жизни. Это разнообразие объединяет микроурбанизм – подход, предлагающий «близкий взгляд» на город: возможность разглядеть его через мелочи и детали. С их помощью раскрывается насыщенная повседневность города и привлекается внимание к его главным действующим лицам – обывателям, которые своими повседневными действиями, чувствами, настроением создают город, его значимые места и маршруты.

Рекомендуем почитать
Тайны продуктов питания

Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.

Скорочтение со скоростью света

Курс по скорочтению рассчитан на четыре недели. Имея дело с чтением, наиболее важным является наслаждение им. Не важно, что вы читаете: техническую литературу, детские книжки, романы или статьи в журналах, наслаждение – самый важный компонент эффективного чтения. Расслабьтесь, позвольте интересу завладеть вами... .

Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.

Пьесы

Пьесы. Фантастические и прозаические.

Вторжение: Взгляд из России. Чехословакия, август 1968

Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.

Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия

Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.

Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.